И где-то раз в два года таки «стреляет». В то самое место Надиных извилин, которые, видимо, отвечают за режим «хочу, как все». Режим этот активизируется, и Надежда старательно изображает из себя «нормальную»: ведёт задушевные беседы с очередным претендентом на мужа, говорит ему «да», сообщает подругам новость, а те проникновенно хлопают в ладоши.

То есть, хлопали. Первые раза три.

А потом перестали, ибо пришло осознание, что всё это – фуфло чистой воды.

Дело ни разу до девичника-то не дошло, куда уж до глобального!

Хотя прошлой осенью Надежда реально чуть не вышла замуж. Даже дата была обозначена. Но до ЗАГСа не дотянула.

Несостоявшийся муж ей тогда ещё сказал: «Странные вы, девочки. Живёте своей привычной жизнью и свято верите в то, что придёт мужчина и всю эту вашу привычную жизнь поломает. Главное, верите и боитесь. Нахрена, спрашивается?»

Будто девочки знают…

Ну да ладно.

Про Надиного любовника.

Тут тоже все затейливо. Познакомились они восемь лет назад, когда Орлов только развелся со своей первой женой. И с тех пор Надежда умудрилась в качестве его любовницы «пережить» ещё трёх его жён.

Справедливости ради следует заметить, что в перерывах между женитьбами Орлов и Надежду пытался «обратить в брачную веру». В ответ натыкался на гримасу, вздыхал и пёрся в ЗАГС с какой-нибудь Ирой. Но дорогу к Наде при этом не забывал.

И где-то раз в полгода в нем включался режим «верный супруг». Орлов проникался любовью к своей очередной жене, страдал от угрызений совести и, как следствие, бросал свою любовницу – Надю, то есть.

Не в смысле – банально переставал звонить и пропадал, а в смысле – реально «бросал». Ну там, с непростым разговором, сложносочиненной смс и непременно с трогательной драматичностью.

Сначала сообщал Наде, что «больше её не хочет», затем «благодарил за понимание» и добавлял напоследок что-нибудь в духе «я просто хочу быть с тобой честным».

Ну, надо же ему хоть с кем-нибудь быть честным, в конце концов?

Потом шло время, режим «верный супруг» снова клинило, автоматически запуская режим «стандартный кобель». И Орлов «возвращался» к Наде, лепеча себе под нос что-то в духе: «Ты – моя слабость».

И Надя его «принимала обратно».

И ей за это совершенно точно никогда не было стыдно.

Во-первых, Орлов хороший любовник. И этого аргумента в принципе достаточно для того, чтобы забить на мораль. Во-вторых, если мужу плевать на то, что он изменяет своей жене, то любовницу, по мнению Надежды, тем более не должно волновать душевное состояние незнакомой ей особы. Ну а в-третьих… не Надя, так другая. Как-то Надежда призналась мне, что поначалу совесть её таки погрызывала. И однажды, когда Орлов первый раз сменил статус разведенного на статус женатика, Надя осторожно поинтересовалась:

– Сколько у тебя было любовниц при первой жене?

Надежда была уверена, что он скажет «нисколько», и приготовилась сдохнуть от этих самых угрызений, как и полагается каждой совратившей невинного телочка паршивке.

Но он ничего не говорил.

Он молчал.

Что Надежду крайне озадачило.

Она с любопытством подняла на него глаза и на мгновение потеряла дар речи: он СЧИТАЛ! Наморщив лоб, поглядывая задумчиво в потолок и по очереди, один за другим, загибая пальцы.

Надина совесть словила увесистый хук и, заткнувшись навечно, отползла в самую глубину души. А вот его совесть так далеко не ползала. И приблизительно раз в полгода напоминала о себе. А потом опять сваливала. И так восемь лет.

Надю всё это крайне забавляло. Потому что по большому счёту не имело к ней никакого отношения. Она не была ЕГО женщиной. А значит «бросить» её он по определению не мог. Невозможно бросить того, кого у тебя нет.