Нелегка жизнь домового в двадцать первом веке. Раньше ведь как было: один дом – один домовой. Двор подмести, за скотиной присмотреть, коням гривы заплести, нерадивой хозяйке молоко сквасить, а хорошей – детишек в люльке покачать, чтобы ночью спать не мешали. Просто всё и понятно, дело привычное. Только тогда дома были маленькие, деревенские. Потом строители пришли, дома да сараи посносили, многоэтажки построили. А домовых в природе не прибавилось: как было, так и осталось по одному на дом – и крутись как хочешь, даром что в доме квартир двести. То ли по графику их обходить – по дню на каждую, то ли бросить всё и на чердаке запереться. И ни двора тебе нормального, ни коней – машины одни. Даже тараканы жизни такой не выдержали, ушли.

Поплакался Мите домовой, Митя покивал сочувственно, пообещал в своей комнате всегда прибираться, чтобы в нерадивые хозяйки не попасть.

– Ну а хуже всего, – говорит домовой, – курительное зелье бесовское, табак прозываемое, и особенно – сосед ваш снизу. Сегодня в вентиляции от его дыма чуть не задохся, оттого и на тебя выпал. А так я обычно по ночам стараюсь, чтобы не увидели. Не положено домовому людям на глаза показываться.

Не переносят домовые табачного дыма. А сосед Сергей Михалыч, что этажом ниже, и вправду день и ночь сигарету за сигаретой выкуривал, дымил хуже трактора. Бывало, такой дым из его квартиры шёл, что даже пожарных как-то раз вызвали – думали, дом горит. Сколько раз его соседи просили в доме не курить – а всё без толку.

– Из-за изверга этого в ваш подъезд хоть не заходи, – пожаловался домовой и за новым кусочком сахара потянулся. – Вентиляцией идти опасно, табаком несёт, а по коридорам нельзя – заметят. Вот и живёте без присмотра, без надзора. Я уж его от табака отвадить пробовал. Вроде верное средство – ослиный помёт в сигареты натолкать. В самом Ташкенте пришлось заказывать, ковром-самолётом привезли. Так что ты думаешь – выкурил и не поморщился!

Задумался Митя. Крепко задумался. Табачный запах он тоже не любил и книжку читал о вреде курения, с картинками.

Только домовой себе третью чашку чая налил, вдруг Митя как закричит:

– Эврика! – это он про Архимеда начитался. Архимед всегда так говорил, когда великое открытие делал: «эврика» – нашёл, по-нашему.

Выложил Митя свою идею домовому, и стали они ждать, когда сосед из дома уйдёт. Вскоре обед у соседа кончился, дверь хлопнула. Подсадил Митя домового до вентиляции и лапу на прощание пожал.

На другой день бросил сосед Сергей Михалыч курить. Совсем бросил, и даже спортом занялся – бадминтоном. Знаете почему? Потому что начал в зеркале вместо себя, красивого, в пиджаке, видеть себя насквозь, вместе с лёгкими. И в зеркале в прихожей, когда одевался, и в зеркале в ванной, когда брился, и даже когда в выключенном телевизоре отражался. А в лёгких чернота, слизь и пузыри мёртвые, табаком отравленные – один в один картинка из Митиной книжки о вреде курения. От такого зрелища не то что бадминтоном – парашютными прыжками займёшься.

А Митю родители за странным делом застукали. Зачем-то их сын на ночь чай начал заваривать и на кухонном столе оставлять. С кусочками сахара на отдельном блюдце.

Есть у Мити Печёнкина самый любимый день в году. Думаете, Новый год? Или день рождения? А вот и неправда! Самый любимый Митин день – это Первое апреля, День смеха. Митю ведь хлебом не корми – дай только над кем-нибудь подшутить. Когда дети себя весь год хорошо ведут и Дед Мороз ими доволен – они в Новый год хорошие подарки получают. А Митин папа всегда первого апреля узнаёт, доволен ли им Митя. Просто смотрит, что же у него утром в тюбике вместо зубной пасты окажется: если сгущёнка, то хорошо, а если горчица или, хуже того, гуталин сапожный – тогда плохо.