– Я те покажу, жидовку! Что, нормальных девок в городе нет?
– Я люблю её, папа!
– Тю, любит он её! Чем это еврейки лучше наших, а?
– Да ничем! – рукой прикрывался от ударов ремня парень. – Я не знаю чем, я просто люблю её!
– Я те покажу любовь! Ишь, нашёлся, жених еврейкин!
Так продолжалось некоторое время. На Сару не действовали ни уговоры, ни запреты, ни запирание дверей. Сара полюбила впервые в жизни, и все доводы родителей казались ей мелкими и ненужными.
Как-то утром, вернувшись с работы, Моисей понял, что в доме что-то не так. Броха только встала и сидела на кровати в ночной рубашке.
– Где дочь? – строго спросил Моисей.
– Не кричи, разбудишь. Спит твоя дочь.
– Не спит. Её в комнате нет. И шкаф пуст.
Броха вскрикнула и побежала в комнату Сары. Всё было так, как сказал Моисей.
– Не доглядела, Готэню! – тихо, одними губами прошептала Броха и упала в глубокий обморок.
Всё местечко переживало побег Сары и Павла, однако Гринштейны стойко переносили своё горе. Потом тихо собрали свои пожитки и уехали на Херсонщину, к дальним родственникам, подальше от сочувствующих глаз и осуждения людей городка.
Глава четвёртая
Семья
Тем временем сбежавшие Павел с Сарой сели на поезд и поехали в Харьков. Почему в Харьков – понятия не имею, но видимо двум влюблённым было всё равно куда ехать. Молодые люди подошли к кассе и взяли билет на первый попавшийся по расписанию поезд. Они сидели в набитом людьми вагоне, прижавшись друг к другу, и чувствовали себя абсолютно взрослыми и невероятно счастливыми. По приезде они зарегистрировали свои отношения в отделении ЗАГСа, став законными мужем и женой, поступили учиться и получили маленькую комнату в общежитии.