Как медвежонок спас брата

Лето, жара. Тринадцатилетний брат Коля взял одноствольное старенькое ружьишко:

– Может рябчика или тетерева подстрелю.

– Так летом нельзя охотиться!

– На самцов можно!

К вечеру добытчик пришёл пустой, с ободранным пузом. Спросила:

– Где так угораздило?

– Да рубашку снял, жарко. Иду, вдруг, вижу медведицу с маленьким медвежонком. Она на меня, а стрелять нельзя – патрон заряжен дробью. Полез на дерево, вот живот об него и ободрал. Медведица за мной. Думал, всё, доохотился! К счастью, на соседнем дереве сидел второй медвежонок, увидев меня, он испугался, стал слазить, упал и жалобно заплакал. Мамаша поспешила его утешить. Пообнимала, поворчала и повела, наверное, спать.

Коля засмеялся, я поддержала.

– Только маме не рассказывай!

Рассказала всем и сейчас рассказываю.

Первая охота Геннадия Ивановича

Из соседней деревни приехала родная сестра отца Геннадия Ивановича – тётя Маня. Она была певунья, шутница и баловница. Маленький Иванович очень старался ей понравиться: вставал на мостик, кувыркался через голову, пел частушки. Очаровал!

Маня сказала:

– Забираю певуна к себе погостить на недельку! Пусть перед первым классом чуток попутешествует.

В гостях Ивановичу понравилось. Манин сын, Мишаня, по вечерам играл на гармошке, все дружно пели. Ивановичу тоже разрешали попиликать. Играл! Тётя похвал не жалела:– Ну, артист! Ну, певун! Превосходный композитор!

Через неделю приехали родители забирать сынка, но он наотрез отказался. Через два дня снова пожаловали. Не поехал! Тогда забирать Геннадия Ивановича поехал дед Никита, которого по-деревенски называли Микитой. Он был неродным дедом Гены, но очень его любил. Иванович тоже обожал деда.

Микита приехал на велосипеде. Показав внуку одноствольное ружьё, сказал:

– Собирайся, внучок, на охоту. В лесу зайцев развелось – стреляй не хочу!

Через секунду Иванович уже сидел на велике. Поехали.

В лесу дед дал внуку ружьё.

– Вон видишь, меж двух берёз заяц сидит?

Гена не видел.

– Давай помогу ружьё держать. Целься меж берёз по ушам!

Раздался выстрел. Ружьё больно отдало в плечо, Геннадий Иванович упал на землю. Хорошо, дед этого «не заметил» и рысью побежал к берёзам.

– Попал! Попал! Ну, охотник! Ну, молодец!

Он нёс за уши дохлого, холодного кролика. Гена скакал козлёнком:

– Ура! Ура! Попал!

Трофей убрали в сумку и поехали дальше. Перед деревней Микита вынул зайца.

– На, держи за уши, пусть все видят твою добычу!

Ехали с песнями – охотник старался привлечь внимание к своей удаче.

Бабы спрашивали:

– Иваныч что ли подстрелил? Ну, мужик! Ну, добытчик!

На следующий день внук канючил:

– Дед, пошли на охоту!

Сходили. Поели земляники. Стрелял в ворону, не попал. Микита сказал, что зайцы все от страха разбежались. И не только они, а даже и медведи (которых в той местности никогда не было). На охоту ещё сходили разок, а там и школа началась.

Отец о войне

Отец не хотел говорить о войне. Когда показывали военные фильмы, то вздыхал и выходил покурить. Он не охотился и не убивал домашних животных.

Трусом не был, в лес ходил без ружья, хоть не раз сталкивался с медведем нос к носу. Как-то осенью с мамой собирал в лесу виноград, мама заговорила с ним, а он молчит, заглянула за куст, а там медведище с корову виноград ест. Мама охнула, папа подошёл, хлопнул в ладоши:

– А ну пошёл, сопливый!

Медведь ушёл, а мама в лес больше ходить не хотела.

Как-то брат отрубил курице голову и курица долго бегала по двору без головы, я удивлялась. Папа вздохнул:

– Вот так и солдат. Бежит, стреляет, а головы-то уже и нет…

Воевал отец с финнами и фашистами, пришёл домой 7 ноября 1945 года, постучал в дверь, а мама ответила: