»… Да еще то и дело находили причины посетить санчасть, чтобы испытать судьбу. И я сам как-то раз осмелился осуществить посещение санчасти, правда, не с амурной, а с другой целью: во-первых, убедиться в правоте восторженных баек о ней, а во-вторых, просто поближе рассмотреть этого медицинского капитана, о красоте которой в полку ходили легенды. Но она сразу распознавала эти мужские хитрости и умела так «отшивать» мнимых больных, что охота повторить подобный маневр пропадала надолго. Да все, наверное, догадывались, что майор Родин – не иначе, как ее муж, так что и это обстоятельство наверняка было хорошим сдерживающим началом от попыток амурных приключений особо жаждущих поволочиться за красивой женщиной. Мой визит был обставлен убедительной причиной, мне она дала хороший врачебный совет, но я убедился в том, что те легенды были чистой правдой.

Но самое магическое во всем этом то, что теперь, когда мне стали доступны некоторые архивные документы по истории нашего 8-го штрафбата, я узнал, что с первых дней существования его (еще под номером ОДИН),начсанслужбы того штрафбата была военврач 3-го ранга Родина Юлия Александровна! Есть в документах несколько донесений, подписанных военврачом Родиной, например о полном обеспечении батальона теплыми зимними вещами или о недостатках в организации продовольственного снабжения и т. п.

А вот еще один любопытный документ:

Приказом по 1-му ОШБ Донского Фронта № 102 от 27 ноября 1942 года «Военврачу 3ранга Родиной за проявленную смелость и решительность, оказание первой помощи под огнем противника раненому начальнику финдовольствия, спасение и сохранение при этом ценностей, находившихся при нем, от лица службы объявляю благодарность».

Командир батальона Гв. майор БУРКОВ

Батальонный комиссар ЛАРЕНОК

Так что наверняка наш доктор-капитан Родина из Алкино и военврач 3-го ранга из 1-го, а затем и 8-гоштрафбата Донского фронта – один и тот же человек! Значит, она из штрафбата № 8 – в запасной полк ЮжУрВО, а я из этого полка – в тот же штрафбат № 8! Ну, разве не мистика? Да она, кажется, на этом не завершилась, о чем станет известно значительно позже.

А в этом запасном полку главным нашим делом была подготовка нового пополнения для действующей армии, в основном из немолодых уже людей (чаще всего из мусульманских республик), обучение этих новобранцев азам военного дела, формирование из них маршевых рот для фронта.

Долго, почти девять месяцев, я, как и многие другие офицеры, своими регулярными рапортами добивался отправки на фронт. И, помню, после каждого такого рапорта командир полка так же регулярно объявлял мне вначале по 5, а затем и по 10 суток домашнего ареста, а арест этот заключался в удержании из лейтенантского месячного оклада 50 % за каждые сутки ареста.

Здесь, в этом полку, кроме того, что я вступил в партию, происходило много других событий. Одним из таких запомнившихся событий было то, что однажды меня вежливо пригласили в Особый отдел полка. Как и все солдатские казармы, штабные помещения, это заведение тоже располагалось в землянке. После небольшого, вроде бы ни к чему не обязывающего предисловия мне прямо предложили сотрудничество с этим одиозным отделом. А сотрудничество это могло заключаться лишь в том, чтобы информировать определенных офицеров отдела о негативных настроениях или высказываниях как солдат моего взвода, так и моих товарищей – офицеров. Ну, как прямо мне такую роль «стукача» предложили, так же прямо и категорично я отказался, еще, наверное, не понимая последствий этого отказа.

Судьбе было угодно и познакомить меня в это время с девушкой, которая более чем через год, на фронте стала мне женой. Но об этом речь пойдет попозже.