В ветреную погоду труба угрожающе жутковато раскачивалась, может быть, на какие-то сантиметры, но когда сидишь на верхотуре, чувствуется каждое движение тверди под тобой. Для более точного нанесения ситуаций на карте-планшете пришлось сделать визирную сетку, позволяющую засекать цели и на раскачивающейся трубе. Неудобства для наблюдения приносила и вторая половина дня: солнышко на юго-западе давало демаскирующие отблески на стеклах стереотрубы. Приходилось учитывать множество неожиданных тонкостей, от которых зависела живучесть наблюдательного пункта.

И все-таки через некоторое время немцы его засекли, то ли выдал блеск объективов стереотрубы при низком солнце на закате, то ли движение на верхушке трубы заметили – начали обстрел из дальнобойных. Пришлось выломать в кирпичах трубы амбразуры, спрятать объективы стереотрубы в них. Но сбить трубу на расстоянии почти 20 км, как знает любой, знакомый с артиллерией, – практически безнадежное дело. Попасть в трубу – уникальный случай, она и сейчас стоит там целехонькая.

Разведчики тоже не дремали – засекли по блеску немецкий наблюдательный пункт на колокольне в городе. Дуэль двух НП – наблюдательных пунктов – длилась долго. Наши тоже пытались достать колокольню, но без успеха. Кончилось тем, что пришлось вызвать морскую 130-мм пушку на железнодорожном ходу. Такой мощности пушки обычно пристреливаются по реперу, расположенному в стороне от цели. Игорь корректировал пристрелку со своего НП на трубе, и, когда перешли к огню на поражение, с колокольней было покончено. А наблюдательный пункт на трубе разведчики использовали еще долго, а когда их часть передислоцировалась, там обосновались другие наблюдатели. И «работала» эта труба до января 1944 года, когда освободили Старую Руссу.

Через много лет, проходя по старинным улочкам Старой Руссы, знавшей Достоевского и еще в XII веке принимавшей странников в Спасо-Преображенский монастырь, Игорь с горечью и тяжелым осадком в душе любовался речкой Малашкой, каналом Перерытицей и сказочным собором с многочисленными луковками, отражавшимися в воде. Как меняется шкала ценностей! Колокольня! Сбить ее из-за немцев. А она из XII – XIV веков... Да и прошлое, коммунистическое воспитание, атеизм давали себя знать, время такое было!

Много лет спустя, гуляя по тропам Михайловского, по камням Святогорского монастыря, рассматривал он экспозицию «Фашисты в Михайловском» или что-то в этом роде, о зверствах. Ах они, варвары, хотели взорвать могилу Пушкина! И фото: мины заложены прямо в могилу поэта! Но мины-то ПТ-35, противотанковые, наши! Неужели немцы наши мины специально подбирали для этого? Да что уж там! Кто обстреливал Новгородский кремль, кто попадал в Софию, прямо в XI век? А кто раздолбал Петродворец? Немцы вошли в него, он не горел, а Царское Село? Сегодня кинохроника тех лет показывает, что немцы даже выставляли в той же Янтарной комнате часовых, чтобы солдаты не выковыривали камни из облицовки. Что уж говорить, – на войне всегда виноват противник... А приказ? «Ничего не оставлять врагу!» И взлетали на воздух мосты, заводы, шахты, электростанции, горели деревни. Даже Зою Космодемьянскую, поджигавшую по заданию дома в деревне, схватили свои. Выходит, сами постарались не меньше тех самых варваров. Ох, война, война, мало – уложила миллионы в могилы, так еще миллионам покалечила мозги на долгие годы. Вину легче всего свалить на других, на них, на врагов, на варваров. Эти – уничтожают и громят плоды труда тех, те – громят и уничтожают этих, а до человеческих действий, до политических решений и до сего дня не созрели. Главный аргумент и сегодня – сила...