Закон о психиатрической помощи, который был принят чуть раньше Основ, формулировал определение врачебной тайны значительно у'же. Согласно ст. 9 названного Закона врачебной тайной являлись сведения:

– о наличии у гражданина психического расстройства;

– о фактах обращения за психиатрической помощью;

– о лечении в учреждении, оказывающем такую помощь:

– иные сведения о состоянии психического здоровья.

Нетрудно заметить, что это определение существенно ограничивало объём сведений, которые должны составлять врачебную тайну и находиться под охраной закона, и, следовательно, не соответствовало ст. 61 ранее действовавших Основ, а затем и ст. 13 Закона об охране здоровья. К «иным сведениям» Закон о психиатрической помощи относил лишь сведения о состоянии психического здоровья, т. е. исключительно медицинские сведения, и не включал всю другую конфиденциальную информацию, сообщённую пациентом при обследовании и лечении.

Это, однако, не означало, что в психиатрии сведения, не являвшиеся сугубо медицинскими, не подлежали сохранению в тайне. В этом случае врач-психиатр должен был руководствоваться не ст. 9 Закона о психиатрической помощи, а общей нормой – ст. 61 Основ (ст. 13 Закона об охране здоровья).

Этот вывод вытекал:

1) из правовой позиции Конституционного Суда РФ[64], в соответствии с которой «разрешение в процессе правоприменения коллизий между различными правовыми актами должно осуществляться исходя из того, какой из этих актов предусматривает больший объём прав и свобод граждан и устанавливает более широкие их гарантии»;

2) из положений ч. 3 ст. 3 Закона об охране здоровья, в которой сформулировано общее правило, согласно которому в случае несоответствия норм об охране здоровья, содержащихся в других федеральных законах, нормам настоящего Федерального закона применяются нормы настоящего Федерального закона.

Федеральный законот 25 ноября 2013 г. № 317-ФЗ[65] внёс поправки[66] в ст. 9 Закона о психиатрической помощи, изложив первое предложение в следующей редакции: «Сведения о факте обращения гражданина за психиатрической помощью, состоянии его психического здоровья и диагнозе психического расстройства, иные сведения, полученные при оказании ему психиатрической помощи, составляют врачебную тайну, охраняемую законом». Поскольку оказание психиатрической помощи включает в себя психиатрическое обследование, освидетельствование, профилактику, диагностику, лечение и реабилитацию лиц, страдающих психическими расстройствами, понятие «врачебная тайна» в психиатрии стало в полной мере соответствовать ст. 13 Закона об охране здоровья и охватывать фактически весь возможный объём сведений о пациенте.

К врачебной тайне относятся:

• сведения, которые пациент доверил врачу или иному лицу при получении медицинской помощи,

• сведения, ставшие известными указанным лицам в связи с выполнением служебных и иных обязанностей[67], в т. ч. полученные в процессе медицинского вмешательства, осуществления ухода за больным и т. д.

К врачебной тайне согласно ст. 13 Закона об охране здоровья относятся сведения, которые были получены именно при медицинском (психиатрическом) обследовании. Данные, полученные, например, по результатам психологического обследования, являются конфиденциальными, они могут относиться к личной тайне лица, но в объём содержания врачебной тайны не входят.

Принцип врачебной тайны распространяется на любые виды медицинского обследования. Врачебную тайну, например, согласно п. 2 ст. 15 Семейного кодекса РФ составляют результаты обследования лица, вступающего в брак. Они могут быть сообщены лицу, с которым это лицо намерено заключить брак, только с согласия лица, прошедшего обследование. При очевидном конфликте ценностей (право на врачебную тайну одного лица и право на информацию, право иметь здоровое потомство другого лица) закон устанавливает приоритет права на врачебную тайну, чем и должен руководствоваться врач. В тех случаях, когда по результатам обследования врач установит высокую вероятность доминантного наследования серьёзных заболеваний, он обязан, проинформировав об этом больного, убедить его не скрывать этот факт от своего будущего супруга. Вопрос о том, должен ли врач в таком случае довести полученную информацию до сведения здорового лица, вступающего в брак, на практике всегда решался на основе принципов медицинской этики. Не следует забывать, что профессиональный долг врача обязывает его сделать всё от него зависящее для предупреждения известной ему угрозы здоровью других людей. Вероятно, введение правила об информировании новобрачными друг друга о своём состоянии здоровья, принятого в зарубежных странах, сняло бы остроту коллизии.