– Потерянные души? – хмыкнул Митюня.

– Похоже на то, – кивнул Артём Борисович. – Причём счёт их идёт уже на десятки.

– Твою ж мать!.. И ты так спокойно об этом говоришь?! Ведь с таким количеством миньонов матёрый хаосист от нашего города камня на камне не оставит!

– Успокойся. Во-первых, всё вышесказанное пока исключительно лишь мои домыслы. Во-вторых, я верю, что у Сергея хватило ума как-то обезопасить родной город от столь незавидной участи.

– Какого ума? О чём ты? – всплеснул руками здоровяк. – Наш практикант – всего лишь девятнадцатилетний пацан!

– Который в свои юные годы повидал и испытал уже столько, что иным древним старцам даже не снилось.

– Борисыч, хорош из пацана икону малевать!

– Вот увидишь, он всех нас ещё весьма удивит.

– Ага! Только я сперва ему уши надеру хорошенько, когда поймаю.

– Ну попробуй, – раздался вдруг с другой стороны лавочки в ответ здоровяку насмешливый юный голос.

– Привет, Сергей, – обернулся к усаживающемуся рядом практиканту Артём Борисович. – Давно за нами наблюдаешь?

– Это смотря с какого раза отсчёт вести, – загадочно хмыкнул вновь прибывший.

– А как же барышень своих проведать?

– Ещё успеется…

– Я был уверен, что ты легко разгадаешь мой несложный ребус.

– Да уж, с тридцатидневным карантином моих девчонок вы, конечно, жёстко отчубучили.

– Борисыч? Пацан? Да как так-то? – схватился за голову совершенно ошалевший от такого поворота здоровяк.

– Приступай! – громыхнул отовсюду вечно недовольный голос Хозяина.

Здравствуй, утро. И здравствуй, долбаная тренажёрка, до чёртиков опостылевшая за три месяца безвылазного заточения в Мираже Хозяина, куда меня в очередной раз без спросу забросили из уютной зеркальной спальни-кокона, едва протёр глаза.

– Может, сразу на мешалку или в давилку? Там хоть какой-то прогресс от тренировок, – дерзнул я возмутиться, зевая. И тут же рухнул на пол, корчась от пропущенного через тело высоковольтного разряда… Вот сука! Меня вновь проняло так, будто не существовало прокачанной за двадцатку Выносливости, и замотало во все стороны, как безвольную марионетку.

Переварив безмолвный, но весьма красноречивый ответ Хозяина, как только стихли судороги и я смог снова управлять дрожащими конечностями, на карачках опрометью кинулся в угол. Где, привычно устроившись в позе лотоса на резиновом коврике, покорно закрыл глаза, и через считаные секунды начавшейся медитации перед мысленным взором во всей красе ожидаемо раскрылся разноцветный энергетический каркас (структура КЭП), идеально повторяющий контуры моего тела…

Всего ветвей (энергетических каналов) теперь здесь было ровно тринадцать. На самом верху, в форме головы, клубок густого переплетения алой и оранжевой ветвей – двух головных энергоканалов. Под ними более обширный клубок уже из трёх перепутавшихся ветвей: голубой, розовой и золотистой – энергоканалы грудного отдела. Ещё ниже не менее густое сплетение трёх ветвей: коричневой, тёмно-зелёной и грязно-жёлтой – энергоканалы брюшной полости. И наконец самый нижний клубок из единственной серебристой ветви – мочеполовой энергоканал. Ну и последние четыре ветви структуры КЭП сформировали контуры рук и ног. Синяя и фиолетовая ветви наверху своими продолжительными структурами длинных энергетических каналов обозначили, соответственно, левую и правую руки. А чёрная и серая ветви внизу формировали энергоканалы левой и правой ног.

Вот такой радужный калейдоскоп расцвёл перед моим мысленным взором, стоило сконцентрироваться на медитации, и мне теперь предстояло долбаных полчаса тупо таращиться на эту разноцветную картинку. Потому как все ветви энергетического каркаса тела были уже благополучно раскачаны (каждая до полновесной сотни процентов) ещё на первых утренних медитациях, буквально в течение трёх недель с моего повторного здесь заточения. И следующие два месяца с гаком обязательная утренняя медитация превратилась для меня, по сути, в пустую трату времени.