– Вот так, – изрёк просветитель Коляша, как называла его родня, – вот тебе, Витёк, и «закисочная».

Витька не знал, куда ему деваться от стыдухи, а Колька продолжал уже с оттенком большого превосходства:

– И между прочим, в Америке таких машин завались. Как у нас грязи. А у них грязи нет, машины зато есть.

– А вот у нас, – робко предположил я, – таких, наверное, никогда не будет. Да и откуда тут они возьмутся – дороги не те. Папа говорит – эра не та. Да и харч не тот.

– А вот и возьмутся, – торжественно провозгласил Коляша. – Вот хоть бы, Лёшка, у тебя. Да, у тебя, у первого!

– У меня-то откуда?

– А я тебе расскажу. Только смотри, чтобы не закладывать. Особенно, чтобы твой батька не узнал. Мы же знаем, где он служит. Не скажешь?

– Не, – поклялся я, – ни за что не скажу!

– Тогда слушай… Ты сделай вот что… – Колька по-шпионски повертел головой во все стороны,– напиши письмо в Америку. Лучше самому президенту. Но можно и хозяину фирмы. Например, Генри Форду.

– И что?

– А то… Попроси его. Так напиши: «Уважаемый Президент! Я очень люблю Вас и Вашу прекрасную страну. И всё время о ней думаю. Потому прошу Вас – подарите мне, пожалуйста, одну из ваших прекрасных автомашин, которые были показаны в Москве, на выставке. А мы с моими друзьями будем ездить на этой машине по стране и прославлять Вас, Вашу страну и Ваш лучший в мире народ.

– И всё?

– Всё, что ещё-то… Только посильнее надо попросить. Понял?

– И подарит?

– Подарит, куда он денется. Да ему, что, жалко, что ли? Да нисколько не жалко, ты не знаешь, какой он добрый. Это у нас всё врут про него. А на самом деле подарит, вот увидишь!

– А вы с Витькой почему не пишете?

– Наши письма не пройдут. Их не пропустят. Мы ведь из сосланных. Нам никак нельзя. А тебе можно. Тебе ничего не будет, у тебя батя вишь какой, с моим не сравнить. Знаешь, как твой отец обрадуется, когда ты его на американской машине прокатишь?

– Представляю…

– Давай, соглашайся, – убеждал Колька. – Ты только письмо напиши, а мы вместе отправим. И на марки, и на конверт деньги соберём. Давай!

Но тут во мне заговорила пионерская совесть, или, скорее, пионерское упрямство.

– Нет, Коля. Не буду я письмо писать. Потому, что ничего он мне не подарит. Да ещё и на фиг пошлёт.

– Подарит, чудила, – напирал Колька. – Вот увидишь!

– Нет. Этого не может быть, – сказал я не без сожаления. – Тебе, может, подарит, а мне нет. Ничего я ему хорошего не сделал, да и отец мой, скорее всего, тоже.

– Ну ты смотри, – как-то безрадостно сказал Коляша. – Подумай хорошенько. Ведь как я тебе объясняю, так оно и есть. А родителей поменьше надо слушать. Своя голова должна быть, понял?

– Понял…

– Вот мы воспитываем тебя с Витькой, воспитываем, а что толку? Иди, в школу собирайся.

– Чего мне собираться? Завтра физкультура на стадионе, два урока с самого утра.

Колька с Витькой переглянулись.

– О, здорово! Мы с тобой пойдём.

– А как ваши уроки?

– Наши уроки – это наш вопрос. Слышь, Витька? Пошли. Пораньше завтра встать придётся.

Витька, как обычно, молча потащился за Колькой. И я двинулся к дому, дивясь на причуды моих взрослых приятелей.

Тогда мне думалось – как много интересного я узнаю от Кольки! Ну кто ещё мне преподаст, например, те же правила уличного движения? Это, оказывается, очень просто. Например, идёшь по улице, а тебе навстречу кодла. Пацаны незнакомые. Незнакомые, значит – агрессивные. Потому, ни в коем случае нельзя им дорогу уступать. Иди как идёшь, всех распихивай, всё равно изобьют. А так – есть шанс, может, испугаются или за своего примут, полегче будет.

Наутро весь наш класс двинулся заниматься физкультурой в парк, на районный стадион, поскольку школьных стадионов тогда ещё было мало. И форма спортивная была ещё не у каждого, но физрук это обстоятельство во внимание не принимал. Кто без формы – он так считал – пусть хоть до парка прогуляются.