— Ведьм забыл, — буркнула Саша, уже неоднократно слышавшая это оправдание. — Эти похлеще всех могут чего-нибудь отчебучить.

Рудольф поднял указательный палец:

— Именно, моя дорогая. А потому и делиться всеми секретами не намерен.

В душе зажглось возмущение. Нет, вот же хам! Ткнув провидца локтем в бок, она прошипела:

— Рудольф, я к тебе по делу примчалась. Не морочь мне голову!

Тот наигранно взмахнул руками:

— Я сейчас упаду! А… впрочем, знаешь, зря ты все же не вышла за меня замуж.

Саша оторопела от такой смены темы.

— Э, прошу прощения?

— Ну, как же, — хмыкнул он, затягиваясь и хитро смотря на нее, — лет тебе было… ну, пять где-то, совсем взрослая барышня. Пообещала тогда, что будешь моей невестой.

Саша огляделась в поисках тяжелого предмета. Увы, запустить в хамовитого провидца было нечем. Одни только голуби тихонечко воркуют. Эх, вот жаль же!

Рудольф с трудом сдерживал усмешку:

— А я ж тебе поверил. Я ж тебя ждал…

— Целых два дня, — прищурилась Саша, — или даже три?

— Обижаешь! — всплеснул руками он, сигарета вспыхнула ярким огоньком, задурманила ванильным ароматом и развеялась белесым облачком. — Три с половиной!

— Ну-у-у, ладно, — протянула Саша, делая вид, что раскаивается, — тогда казни, чего уж там.

Дурачиться с Рудольфом было как-то естественно и легко. И плевать на огромную разницу в возрасте и ворчание Вия, что все не так и все провидцы прохвосты. Оно и ясно — дед никогда не считал дар провидения… как бы это сказать — настоящим? Кто может проверить, правду ли говорят провидцы? Только время. А так никаких подтверждений — сиди и жди. Но у Саши сложились хорошие отношения с Рудольфом еще с детства, поэтому уж если бежать к кому за советом, то только к нему.

Он вдруг встал и потянулся.

— Сядь, — прошипела она, — еще увидят.

— Ну, и увидят, — пожал он плечами, — чего только не увидишь в южном городе по утрам?

Вопрос остался без ответа. Саша растерялась, прекрасно зная, что за все шалости в неположенное время дома бы отчитали бы так, что мама не горюй. Да еще и ворожить запретили бы на пару дней. А тут…

— Пошли. — Рудольф протянул ей руку. — Погуляли уж. Голубей посмотришь.

Не спрашивали — утверждали. Осторожно придерживаясь за каменный выступ, Саша поднялась. Недоумение потихоньку перетекало в раздражение. Вот же фигляр. Он скажет все, что ей нужно, но при этом предельно вымотает нервы.

Ладонь Рудольфа оказалась сухой и теплой, почти горячей. По телу будто пробежали электрические разряды.

— Расслабься. — Кривая усмешка исказила его тонкие губы; ореховые глаза блеснули на удивление молодо. — Ничего не бойся. Сейчас все придет.

Кожу опалило солнце, жидкий огонь воспламенил кровь, воздух застыл в легких. Перед глазами вспыхнул золотой свет, на миг ослепив. Саша зажмурилась, но тут же услышала напряженный шипение:

— Смотри. Смотри, балованная девчонка!

Стало стыдно. Ведь Рудольф отдавал массу энергии, пытаясь хоть на несколько минут дать ей увидеть будущее его глазами. Она уставилась вперед, стараясь не думать о жжении, о вмиг пересохших губах, о безумно заколотившемся сердце.

Золото померкло, полилась тьма, подобная той, что окутывает злыдневские чары. Жесткие пальцы Рудольфа впились в запястье. Саша подавила вскрик, напряженно вглядываясь вперед, и вдруг поняла, что видит очертания родного университета. Внутри все возликовало: ура, получилось! Только ликование быстро пропало. Университет оплетала черная мерцающая сеть. Прочная, упругая, мощная. Захочешь порвать, да не выйдет.

Саша судорожно вдохнула ставший горячим воздух. От сети просто разило злыдневской магией: старой, сильной, аж мороз по коже. Мамо! Только вот что странно — на здание же накинута не одна охранка! А такое впечатление, что они вообще ничего не видят!