Всем известная боль в спине всегда была тем, чем является и сейчас: проявлением напряженности – просто до прихода современной медицины ее особо не замечали. „То, что нужно, – сказал мозг. – Боль в спине занимает последнюю строчку в списке „физических“ заболеваний, так что лучшего заменителя для язвы не найти“. Вот так язва желудка и двенадцатиперстной кишки уступила почетное место тайного знаменоносца в армии людей, страдающих от напряжения.

Поэтому практически у каждого есть своя история о боли в спине. За последние 20 лет спина западного человека познала самые разные виды боли, а язва, наоборот, – с каждым годом встречается все реже. Занимательная история, не правда ли?»

А несколько дней спустя я получил ответное письмо, которое привожу здесь с согласия мистера Бейкера:

«Дорогой доктор Сарно!

То, что вы рассказали, удивительно и многое объясняет о моей „боли в спине“. Боль приходит через четыре-пять часов работы за печатной машинкой. Заметил, что она особенно сильна, когда я недоволен текстом.

На прошлой неделе сын попросил помочь в переезде, и я предупредил, что из-за спины, скорее всего, меня хватит только на несколько часов. Дело спорилось: я снова и снова поднимал и переносил вещи, дышал свежим загородным воздухом и ни о чем не думал. Через десять часов заметил, что спина не болит с самого утра.

Искренне ваш,

Рассел Бейкер»

В 1981 году я полагал, что физические симптомы заменяют чувство тревоги. Позже я пересмотрел идею, что помогло мне лучше понять проблему, а значит, и эффективнее лечить людей. Вот эта небольшая, но крайне важная поправка: неосознанные эмоции приводят к физическим симптомам.

И, разумеется, язва желудка и двенадцатиперстной кишки не исчезли полностью, просто теперь их причиной считают бактерии в желудке. На мой взгляд, различные язвы вызваны стрессом, а бактерии – лишь часть процесса. Эти заболевания встречаются намного реже, чем раньше, и уж точно не столь распространены, как боли в спине, шее и плечах.

В 1982 году прошел первый опрос пациентов. Среди тех, кто проходил курс лечения с 1978 по 1981 год, мы случайным образом отобрали 177 человек и попросили их рассказать о том, испытывают ли они боль. 76 % сообщили, что живут полноценной жизнью и не испытывают прежних симптомов. О частичном улучшении заявили 14 человек, а результаты 28 (16 %) были признаны неудовлетворительными.

Относительно выбранной группы есть два важных замечания:

– перед тем, как обратиться ко мне, большинство пациентов долгое время мучились от болей, проходили различные курсы лечения, некоторым даже делали операции, но боль все равно осталась;

– я не обследовал никого из них до того, как они записывались на прием.

С 1987 года я беседовал с обращавшимися ко мне людьми, чтобы выяснить, подходят ли они для программы. Большинство из тех, кто страдает от болей в спине, шее и плечах, отвергают концепт заболевания, вызванного эмоциями. Значит, наша лечебная программа для них бесполезна, ведь принятие диагноза – ключ к выздоровлению. Теперь я принимаю около половины тех, кто ко мне обращается. Когда меня критикуют за такую избирательность, я напоминаю, что, как и хирург, который отказывается оперировать неоперабельного больного, я выбираю работать только с пациентами, у которых велика вероятность положительного исхода. И этот подход выгоден не только мне: таким образом пациенты избавлены от ненужных расходов и разочарований.

Несмотря на то что до 1987 года предварительная оценка испытуемых отсутствовала, второй опрос бывших пациентов, проведенный в 1987 году, показал увеличение эффективности программы по сравнению с результатами первого. На этот раз мы значительно усложнили свою задачу и провели опрос только среди пациентов с межпозвоночной грыжей, подтвержденной компьютерной томографией. Такие нарушения чаще всего приводят к хирургическому вмешательству, хотя наш опыт свидетельствует о том, что к боли они приводят редко. Выборка состояла из 109 случайных пациентов. В период от года до трех лет после лечения 96 человек (88 %) полностью избавились от болевых симптомов и жили полноценной жизнью, у 11 были частичные улучшения, и состояние только двоих никак не изменилось – значительный прогресс по сравнению с результатами опроса 1982 года.