Нет, простых решений нет, и не будет.

– Какого черта ты сделала с моей свидетельницей? – зажав трубку между ухом и плечом, Ковач привалился к стене анатомички. Засунув руку в карман хирургического халата, надетого прямо поверх костюма, он вытащил из кармана пиджака коробочку мятной мази и густо намазал обе ноздри.

– Я подумала, что неплохо будет отнестись к ней по-человечески и покормить горячим обедом, потому что от вас, легавых, этого никогда не дождешься, – ответила Конлан.

– Тебя что, пончики уже не устраивают? Какая же ты, на фиг, после этого американка?

– Такая, которая имеет хотя бы зачаточное представление о гражданских правах.

– Ну-ну, не кипятись, все понятно, – с этими словами Ковач заткнул пальцем свободное ухо, лишь бы не слышать, как рядом, надрывно визжа, распиливает кости пила. – Сэйбин спрашивал. И что я должен ему сказать? Что ты умыкнула девицу, прежде чем я успел упрятать ее за решетку? Кстати, это так. Но уж лучше пусть тебя возьмут за твою пухлую попку, чем меня за мою старую морщинистую задницу.

– Насчет Сэйбина не бери в голову. Я получила его согласие.

– У тебя есть фото, как он ставит свою подпись? Как заверяет у нотариуса?

– Боже, у тебя паранойя.

– А ты как думала? Я стреляный воробей. И не первый день в полиции.

– Не первый, причем не считаешь нужным прогибаться и лизать начальству задницу. В этом я уверена на все сто.

Ковач усмехнулся. Кейт всегда называет вещи своими именами. И главное, она права. Он вел дела так, как считал нужным, не беря в голову, как на то посмотрит начальство и как это скажется на продвижении по службе.

– И куда же ты повезешь нашего ангела после вашего пира?

– Как куда? Официально в «Феникс», а надо бы в изолятор для несовершеннолетних, потому что ей там самое место. Но с другой стороны, нужно же ее куда-то пристроить, потому что, если верить удостоверению личности, ей уже есть двадцать один. У тебя есть ее фото?

– Есть. Я покажу его народу из отдела по делам несовершеннолетних. Вдруг кто-то узнает. А второй экземпляр передам в полицию нравов.

– Если дашь еще один экземпляр мне, я тоже покажу ее народу в моем отделе.

– Пока достаточно. Главное, держи меня в курсе, а эту кралю – на коротком поводке, – Ковач на мгновение повысил голос, перекрикивая воду, льющуюся в стальную мойку. – Мне пора. Доктор Смерть сейчас вскроет нашу поджаренную тушку.

– Господи, Сэм, о таких вещах не шутят.

– Ничего, как-нибудь переживу. Ты знаешь, что я говорю.

– Знаю. Только пусть тебя не слышат те, кому этого лучше не знать. Кстати, следственная группа уже сформирована?

– Да. Мы сможем начать, как только начальство уберется, – с этими словами он покосился на Куинна. Тот о чем-то беседовал с патологоанатомом и Хэмиллом из криминологической лаборатории. Как и он сам, эти двое были в халатах и бахилах. – Так что там у тебя за история с нашим супергероем?

Ответ последовал не сразу. На другом конце провода пару секунд царило выразительное молчание.

– Ты на что намекаешь?

– На что намекаю? А ты как думаешь? Что за история? Что вы такое от нас скрываете?

Еще одна пауза.

– Мы были знакомы по работе, вот и все. Я работала в отделе бихевиористики. Мы и народ из следственного отдела частенько сталкивались по работе. Кроме того, он был другом Стива… моего бывшего мужа.

Последние слова она добавила после секундной паузы, как будто они только-только пришли ей в голову. Ковач принял к сведению и запомнил все, чтобы на досуге поразмышлять на эту тему. Был другом Стива. Ага, тут явно что-то не так, подумал он, но в следующий момент, отделившись от толпы, сгрудившейся вокруг трупа, в комнату, вся зеленая, вошла Лиска. Казалось, ее вот-вот вырвет. Ковач быстро дал Кейт номер своего пейджера, объяснил, как звонить, и повесил трубку.