– Ты сказала: «Тристан»? – спросил Джон. – Где он?

Эшли покачала головой. Ее сердце бешено колотилось. Она судорожно втянула воздух, пытаясь встать.

– Эшли, Тристана здесь нет. – Фрэн крепче сжала ее запястье. Она повернулась лицом к Джону. – Она сходит с ума. Мы должны отвезти ее домой.

– Где ты его видела? – снова спросил Джон.

– Джон, – огрызнулась Фрэн. – Она…

Эшли покачала головой, и мир словно изменился вместе с ней. Она хотела встать, – продолжать искать Тристана, – но у нее болело сердце. Она согнулась пополам в объятиях Фрэн и заплакала. Тристан был здесь, но она не могла до него дотянуться. Что-то держало их на расстоянии, холодное, темное и одинокое. Эшли нашла Тристана, но не могла дотянуться до него.

Она боялась.

Логан на кухне.

Свет выключен, темно, если не считать ядовито-зеленых цифр на микроволновке, показывающих 2:34. Окна тянутся от пола до потолка, так что ночь проливается на черный кафельный пол. Долина Сан-Фернандо превращается в океан шума и света снаружи. Здесь не так одиноко, как в дороге. Но все равно пусто.

Входная дверь со щелчком открывается.

Он неторопливо идет на кухню, не включая свет, спотыкаясь, как пьяный. Он бросает взгляд на микроволновку и вздыхает. Даже при всех огнях снаружи он не видит ее. Он видит только темноту. Иногда Логан думает, что это все, что он хочет видеть.

Алехо уже в постели. Она тоже должна уже спать. Брэндон распахивает холодильник и рассеянно смотрит внутрь, ища что-то, чего так никогда и не находит. Белый свет из холодильника падает на лицо Логан, но даже тогда Брэндон ее не видит. Она его не интересует.

Когда он ее замечает, тихий и нервный вздох вырывается из его груди и опускается на линолеум, словно порхающий мотылек.

– Я тебя не сразу увидел.

– Просто пришла попить, – говорит Логан. Ее слова с трудом пробираются наружу, как будто она находится под водой. Она сама едва себя слышит. – Где ты был?

Брэндон поправляет очки. Логан смотрит на него, но она не видит его лица.

– Исследования для работы, – говорит Брэндон.

– Какие исследования?

– Да так. – Брэндон прислоняется к гранитному островку и складывает руки на груди. Комната вокруг них темнеет. – Уже довольно поздно. Разве ты не должна спать?

– Хорошо, – быстро сдается Логан. – Спокойной ночи.

Но Брэндон быстро меняет позу. Он упирается рукой в стену и не дает ей встать. Когда он говорит, его голос звучит на особо низких частотах. Он как будто исходит сразу отовсюду.

– Ты знаешь, где тебе следует находиться ночью.

А потом кухня исчезла.

Логан лежит. Страх поднимается в ней как желчь. Логан лежит в глубокой яме, и единственное, что она может видеть над собой, – это ночное небо, черное и усеянное звездным светом.

Брэндон снова появляется над ней.

– Прощай, Логан, – говорит он. Он сгребает кучу земли и бросает ее в яму. Грязь шлепает по ее лицу, и…

Логан проснулась от удушья.

Желтый свет пробивался сквозь ее закрытые жалюзи. В номере мотеля было душно, тепло и пахло плесенью. Логан перекатилась на бок, простыни прилипли к коже, волосы обвились вокруг шеи. Она восстанавливала дыхание, пока в горле не пересохло, пока во рту не появился привкус железа, пока рассыпающиеся комки земли не исчезли с ее щек, пока она не убедилась, что проснулась.

– Это сон, – прошептала Логан, осторожно разминая шею. Она коснулась одеяла, прикроватной тумбочки, стены за кроватью и выдохнула: – А это не сон.

Это был не совсем новый кошмар. Кухня снилась ей тысячу раз, но последняя часть – похороны – были новым поворотом. Она гладила горло, мягко напоминая себе, что здесь, в номере мотеля, она может дышать спокойно.