Хозяин откидывается на спинку стула. Ему не нравится, когда на него так давят, но Тьма ждала достаточно долго, чтобы он нанес удар. С каждым днем она становится все слабее. Она убывает и прибывает в тенях, плывя, чтобы остаться в живых, пока ее бесполезный хозяин сидит и думает.

– Что ты от этого получишь? – спрашивает хозяин. Он закидывает ноги на кофейный столик и закрывает глаза. – Это делает тебя сильнее?

– Это не имеет ко мне никакого отношения, – напоминает ему Тьма. – Я пришла к тебе, потому что тебе нужна помощь. Хозяева перед тобой были слишком напуганы, чтобы понять, что я предлагаю. Не убегай от самого себя.

Хозяин смотрит на свои руки.

– Это лишь временно, – говорит Тьма. – Как я уже говорила тебе в самом начале, когда ты не будешь нуждаться в помощи, я оставлю тебя. Когда твое сердце скажет тебе, чего оно хочет, и ты больше не будешь колебаться, я тебе не буду нужна.

Хозяину нравится эта идея. Он воображает, как разгуливает по стране, слишком умный, чтобы его поймали. Он представляет новости, осуждающие его действия, в равной степени напуганные и очарованные им. Он представляет себе статьи, написанные о нем, пытающиеся понять, как он это сделал; как ему сошло это с рук. Когти Тьмы так глубоко вонзились в него, что он их там не чувствует. Хозяин задумчиво прищелкивает языком.

– Что, если ты захочешь, чтобы я сделал что-то, чего я не хочу?

– Невозможно. Я могу хотеть только того, чего хочешь ты. Такова моя натура. – Тьма обволакивает хозяина, он чувствует ее тепло и успокаивается. – До тех пор, пока ты носишь меня, я – это ты. Я больше не могу быть ничем другим.

Хозяин прочищает горло.

– Значит, партнеры.

– Партнеры, – соглашается Тьма. В какой-то степени хозяин не ошибается. Они партнеры. Тьма давит на него, вырывая часть его сердца, жаждущую нанести новый удар. Под его кожей скрывается гадюка, а гадюки не предназначены для того, чтобы проводить свои дни в ожидании. Тьма дышит:

– Может, мы сделаем это снова?

Хозяин улыбается.

Когда Логан думала о походе по магазинам, она представляла себе совсем не это: втиснуться в арендованный Брэндоном «Додж Неон»[15], отлепить колени от приборной панели в жару, брести по Мейн-стрит в поисках шикарного антикварного магазина, в котором как раз случайно продавали кое-какие произведения искусства. С момента прибытия в Снейкбайт Логан поняла, что добираться здесь до центра города все равно что отправиться в «Макдоналдс» в соседний штат. Маленький город был разбросан на колоссальные 1,5 квадратные мили, а ближайшее что-либо означало, что это было по крайней мере в двух часах езды по Айдахо.

Сам сатана не мог создать более совершенного ада.

Брэндон всю дорогу молчал, не сводя глаз с плоских золотых холмов, раскинувшихся по обеим сторонам долины. Прошло много лет с тех пор, как они куда-либо отправлялись без Алехо в качестве посредника. Учитывая месяцы, проведенные в разлуке, Алехо, очевидно, подумал, что поездка в город – только Логан и Брэндон – может создать между ними некоторую теплоту. Может быть, Алехо знал их не так хорошо, как думал.

Брэндон держал одну руку на руле, а другую высунул из окна со стороны водителя, небрежно пригибая под порывами ветра. Не поворачиваясь, он спросил:

– Когда в последний раз мы были вдвоем?

Без колебаний Логан ответила:

– Талса[16]. Когда я была в шоу.

– А, – сказал Брэндон. Он поправил квадратные черные солнцезащитные очки, сидящие поверх его обычных очков. – Верно.

Верно. Логан старалась не дать холодному безразличию его голоса задеть ее за живое. Для Брэндона Талса был просто еще одним местом на дороге. Наверное, это не давило на него так, как на нее, тяжело повисая в тишине между ними. Наверное, это не всплывало тяжелыми думами всякий раз, когда он закрывал глаза. Наверное, он не видел этого так, как она, – туннель с кирпичными стенами под городом, запах мусора и жареной пищи, ровный горизонт, видимый и несуществующий одновременно.