Собор св. Барбары в Кутна Горе (фото автора конца 1980-х годов)

На рубеже XIX—XX вв. над внешним обликом храма в честь св. Барбары (Варвары) потрудился вместе со своими коллегами архитектор-реставратор Йозеф Моцкер. Ярый поклонник «пуризма» в готике, он демонтировал барочную крышу, заменив её на три выразительных готических шатра. Некоторые изменения претерпел также западный фасад собора.

Йозефа Моцкера, зачастую, ругали в начале ХХ столетия, что он своими работами искажал первоначальный вид исторических памятников. В Чехии его «нововведения» были во многом сродни тому, которые осуществлял Э. Виолле-ле-Дюк во Франции. Между тем, мы сейчас с удовольствием наслаждаемся красотой и экстравагантностью храма в Кутна Горе, не задумываясь над его полным соответствием бывшему средневековому решению. Йозеф Моцкер не только сумел мастерски отреставрировать готическую базилику, но и придать ей более цельный, яркий и выразительный силуэт.

Собор св. Вита в Праге строился также долго, как и грандиозные храмы в Ульме и Кёльне в Германии. Его полностью закончили только в начале ХХ столетия. И опять же завершать начатую ещё в далекую старину работу пришлось именно Йозефу Моцкеру. Волею обстоятельств его реставрационной артели предстояло поучаствовать в большинстве архитектурных реставраций в Праге, а также ряде других чешских городов.

Башня собора св. Вита в Праге (фото автора конца 1980-х годов)

Обстановка собора св. Вита была описана Яном Нерудой в одном из его рассказов из цикла «Малостранские повести». В «Мессе святого Вацлава» речь идёт о том, как ещё мальчуганом автору пришлось однажды ночью очутиться внутри огромного храма, который своими размерами будто бы выражал идею недостижимого божественного величия. Вот как он, в частности, передал свои мечтательно-фантастические ощущения:

«Весь высокий простор нефа залит лёгким серебряным сиянием. В окна пробивается свет звёздной ночи и, кажется, свет луны. Я подхожу к перилам и гляжу вниз, глубоко вдыхаю своеобразные церковные запахи – смесь благовоний и плесени. Подо мной белеет большая мраморная гробница, напротив, у главного алтаря, мерцает второй неугасимый светильник, а на золотых стенах алтаря словно дрожит розовый отблеск. Я волнуюсь. Какова-то будет эта месса святого Вацлава! Колокол на башне, конечно, не зазвонит, ведь его услышал бы весь город, и месса перестала бы быть тайной. Но, наверное, прозвенит колокольчик в ризнице, заиграет орган, и процессия, озарённая тусклым светом, медленно пойдёт вокруг главного алтаря и через правый притвор к часовне святого Вацлава. Процессия, наверное, будет такая же, как бывает у нас по воскресеньям на дневном богослужении, другой я не мог себе представить. Впереди понесут блестящие металлические фонари на красных шестах… Понесут их, наверное, ангелы, кому же ещё! Потом… А кто же пойдет за певчих? Наверное, те каменные раскрашенные бюсты, что стоят наверху, в трифории: чешские короли, королевы Люксембургской династии, архиепископы, каноники, зодчие храма. Мысленно я уже видел, как все эти старые господа с каменными очами открывают шествие, но мне, как ни странно, не удавалось вообразить себе их туловища и ноги. Шли одни бюсты, но двигались так, словно они шагали… За ними, наверное, пойдут архиепископы, что лежат сзади, в Кинской часовне, а потом серебряные ангелы святого Яна и с ними, держа распятие в руке, сам святой Ян. За ним вслед – мощи святого Сигизмунда, всего несколько костей на красной подушечке, но подушка тоже как бы идёт. Потом шествуют рыцари в латах, короли и полководцы из всех здешних гробниц. Одни из них в прекрасных одеяниях из красного мрамора, другие, в том числе Иржи Подебрад, в белом. И, наконец, с окутанной серебряным покровом чашей в руках появляется сам святой Вацлав. У него высокая и юношески сильная фигура, на голове простая железная каска, поверх боевой кольчуги надета риза из блестящего белого шёлка. Каштановые волосы Вацлава рассыпались кудрявыми волнами, на лице его величественное спокойствие и приветливость. Я совсем ясно представляю себе это лицо, большие голубые глаза, цветущие щеки, мягкие волнистые волосы… Мечтая о том, как пойдёт это шествие, я закрыл глаза».