– Правда? Чжиху правда тебя ударил? У тебя будут неприятности, если ты врешь.

Помолчав, Нахи ответила:

– Я не вру!

Судя по всему, успокоительный эффект бананового молока улетучился. Нахи приняла обиженный вид и снова заплакала. В следующую секунду Учхоль вышел из спальни, где переодевался.

– Почему ты не ответила на звонок? Нахи плакала и звала маму, а ты не отвечала. Чем ты здесь занималась?

– Я была в душе, – ответила Мира, подавляя нарастающее раздражение.

– Ты могла принять душ позже. Днем могут позвонить из детского сада, поэтому принимай душ после того, как я вернусь домой.

– Когда позже? После того, как ты возвращаешься домой, мне нужно готовить ужин. А перед этим – убрать посуду Нахи и отмыть от кухни прилипший повсюду рис! А потом навести порядок, подмести пол и собрать разбросанные игрушки. А потом приходит время купать Нахи. А у нас даже ванны нет, чтобы мы могли помыться вместе!

– Прости, я не хотел… Почему ты снова злишься?

После того как Мира повысила голос, Нахи заплакала пуще прежнего.

– Пожалуйста, успокой Нахи. Мне нужно позвонить маме Чжиху.

Учхоль обнял Нахи, которая плакала, сжимая в руках упаковку от бананового молока. Мира, одетая только в серый кардиган, вышла на улицу.

В переулке было сыро, возможно, из-за недавнего дождя.

– Брр! – поморщилась Мира, наступив в лужу возле дома. – Какая-то черная полоса…

Она отряхнула тапочки от воды, сделала глубокий вдох и позвонила маме Чжиху. Она несколько раз извинилась и предложила встретиться, но мама Чжиху без лишних слов потребовала компенсацию расходов на лечение. Мальчик уже побывал у дерматолога, и в будущем ему может понадобиться удалять шрам лазером. Мама Чжиху сказала, что откажется от претензий в обмен на один миллион вон на покрытие будущих медицинских расходов. Мира почувствовала комок в горле, словно там застрял сухой яичный желток, но без споров согласилась выслать деньги. Как ни крути, а Нахи и правда виновата… Мира склонила голову, еще раз извиняясь перед матерью Чжиху.

Тем же вечером Учхоль перевел со своего счета миллион вон. Его кошелек стал легче, а перспектива снять новую квартиру – отдаленнее. Уложив Нахи спать, Мира пришла в спальню.

– Я перевел деньги, – сказал Учхоль ровным тоном.

– М-м-м.

– Слушай… Насчет домашних расходов в этом месяце…

– Сама знаю. Придется затянуть пояса еще сильнее. Ложись спать, утром тебе на работу.

Они легли, повернувшись друг к другу спиной. Мира изо всех сил пыталась заснуть, зная, что впереди ее ждет еще один трудный день. Она уже засыпала, когда ее разбудил расстроенной голос Нахи.

– Мама… я описалась.

Мира почувствовала прилив сострадания к бедной девочке. Сегодня в детском саду Нахи впервые в жизни столкнулась с конфликтом. Должно быть, она сильно переживает… Мира пожалела, что почти ничем не может ей помочь. Она переодела Нахи в сухую одежду, унесла мокрое постельное белье в ванную и постелила свежее. Вскоре Нахи погрузилась в сон, и Мира вернулась в постель. Заснула она быстро, однако через несколько часов Нахи разбудила ее снова:

– Мама… просыпайся.

– Что такое?

– Я… я опять, – нерешительно сказала Нахи.

Мира резко села:

– Что опять? Ты снова описалась?..

– Мама, прости…

Мира крепко схватила Нахи за щупленькие плечи:

– Нахи, если тебе жаль, то просто прекрати писаться! Мама очень устала!

Нахи снова разрыдалась. Учхоль, почувствовав серьезность ситуации, встал и принялся ее успокаивать.

– Вы с Нахи ляжете здесь, – сказала Мира. – Чистого белья больше нет, поэтому я пойду в прачечную.

– Давай завтра, – сонно пробормотал Учхоль. – Уже поздно.

– Из-за дождя белье не высохнет, если я повешу его завтра!