И – странное дело – при этом подходе отпадает необходимость в том, что именуется «бюджет» пиарщика. Для примера – ни с кем из моих 140 клиентов за 6 лет я к платным публикациям ни разу не прибегал. Это – инструмент рекламного отдела или отдела продаж, а не пиарщика.

Наконец, приобретаем командную работу в коллективе (на начальном этапе – по отдельным проектам, затем ее можно распространить практически на всю компанию) вместо привычной картины пикировки и соперничества отделов. Приобретаем риск-менеджера по репутационным рискам и службу контроля качества наших продукта, бренда, бизнес-процессов, клиенто-ориентированности и т. д. – в лице своего же пиарщика. Который при стандартной модели работы находится в диапазоне между «подай, принеси» и «пейджера-ретранслятора».

Что теряем?

На первый взгляд, подобная модель бьет по ФОТ и премиальному фонду. Ведь пиарщику, как и остальным участникам проектных команд, помимо обычной зарплаты, придется выплачивать обещанные вкусные бонусы за каждый успешно и в срок реализованный проект.

Но не компенсирует ли эти затраты замотивированная, четкая и результативная работа? Кроме того, бюджет на СМИ (обычно дающий весьма сомнительный результат) останется в компании и частично или полностью покроет расходы на бонусы.

Можем потерять пиарщика или всю пресс-службу. Это – да. Не все готовы и способны работать в команде и работать проектно. Т.е. исключительно на результат и без понуканий. Этот риск есть, и он достаточно велик. Поэтому рекомендую не переходить на проектную модель не сразу, а очень постепенно, начиная с пилотных 1—3 проектов. Они покажут очень много точек роста в бизнесе.

Практически точно теряем исполнителя массы не очень нужных бизнесу обязанностей и функций, придуманных специально для того, чтобы хоть чем-то занять пиарщика. Большинство пиарщиков не справляется либо с этим довеском, либо со своей основной работой. Что ценнее для бизнеса – решать вам.

Письмо без имени адресата может означать следующее – отправитель не знает, кому именно пишет, или и не желает этого знать (ему лень или наплевать на адресата); письма формируются автоматически и рассылаются по базе случайно собранных адресов; база адресов куплена или украдена и т. д.

В любом случае, письмо без указания имени (если отправитель и адресат близко знакомы) или имени и отчества (в остальных случаях) это не просто дурной тон, а прямое указание, что письмо адресовано не Вам – можно смело отправлять его в корзину, не открывая.

Правда, сейчас наличие имени и фамилии адресата в письме далеко не всегда означает, что письмо адресовано именно Вам, т.к. базы контактов продаются, крадутся и т. д. Но у меня есть несколько «маячков», по которым я определяю, мне ли адресовано каждое конкретное письмо?

Первый – тон обращения. Если обращаются фамильярно, панибратски (привет, помнишь, мы с тобой общались…), а с отправителем у меня нет никаких ассоциаций, это – спам.

Второй – тема обращения. Спамеры всегда начинают с выгод, денег, заработка.

Третий – имя и фамилия отправителя. Если это какой-нибудь Кардамон Светланов, то письму место – в корзине.

Четвертый – e-mail отправителя. Когда это бессмысленный набор букв и цифр, тратить свое время на такое письмо не стоит. Я в любом своем письме – даже очень близким людям – всегда обращаюсь по имени (или имени и отчеству) и имею право требовать подобного отношения к себе. Поэтому «безымянные письма» проходят мимо меня.