А вопросов с потребностью в получении, наверное, и вовсе не возникнет. Временное восстановление внутреннего баланса возможно лишь через получение того самого субъективного удовольствия – причем именно в том виде, в каком оно требуется данному конкретному человеку.

Проблемы с самооценкой понять всегда сложнее, поэтому и то, что может с ними произойти, отнюдь не просто. Развитие данной эмоции создает стремление к предательству, а ее удовлетворение происходит за счет потребности в понимании.

Разобраться в этом нам поможет все та же продавщица, перед которой мы так и не извинились за проведенный над нею эксперимент. Мы незаслуженно занизили ее самооценку, но сделали это лишь один раз. Забудем о какой-либо этике и продолжим начатое. Теперь мы будем посещать данный магазин и унижать продавщицу регулярно, причем делать это по-разному. Чтобы эмоция приобрела максимальную интенсивность, наймем для этой цели еще человек двадцать, представляющих совершенно разные социальные категории. Что мы получим в итоге? Несомненно, что на каком-то этапе у продавщицы будет лишь желание уволиться из этого магазина. Но после перехода в другой магазин мы не оставим ее в покое. Затем появится стремление никогда не работать продавцом. Потом разовьется неприятие сферы торговли. А если то же самое будет продолжаться и при смене всех мест работы, выработается ненависть к тому городу, где она живет, и желание куда-то переехать. Во всех перечисленных случаях это проявления стремления к предательству, которое становится тенденцией при определенном уровне интенсивности эмоции.

Что касается потребности в понимании – частично об этом уже говорилось все в том же примере с продавщицей. Вспомним, что она успокоилась и пришла в себя, когда мы стимулировали ее зависть. Одним из главных факторов тогда стало именно понимание причин неадекватного поведения покупателей, связанных с разницей имущественного статуса и «испорченностью деньгами». То есть, пока унижение было необъяснимым и несправедливым – это вызывало сильную эмоцию, но когда причины поведения оскорбителя стали понятными, эмоция ушла.

Достаточно необычны первоначала, содержащиеся в простейшей эмоции лени. С точки зрения развития, это стремление к искажению, а с позиции удовлетворения – потребность во взаимности.

Впрочем, и здесь все до боли близко и жизненно. Если ваш сотрудник единожды не выполнил порученную работу, это еще поправимо. Но если лень пересиливает, и он не успевает что-либо сделать регулярно, и вообще всегда охвачен апатией, на каком-то этапе он перестает ощущать свою вину и принимать упреки как справедливые. Он просто искажает свое восприятие мира и формирует более чем серьезные причины, препятствующие ему, и даже полностью логичное и детальное обоснование своей апатии. Если отправить этого сотрудника к психоаналитику, в итоге вы поразитесь, какой талант у вас работает – ведь его бездеятельность базируется на целой идеологии, причем продуманной до мелочей.

С потребностью во взаимности все не менее очевидно. Если вы поддержите этого сотрудника в его лени, согласитесь со всеми выдуманными им причинами, а ту же апатичную позицию, что и он, будут занимать все его коллеги – велика вероятность, что апатия продлится недолго, и вскоре он будет способен демонстрировать чудеса активности. Связанная с эмоцией лени потребность во взаимности будет удовлетворена, и эмоциональная гармония восстановлена.

Последнее, с чем осталось разобраться – страх, содержащий в себе стремление к зависимости и потребность в управлении.

Здесь снова пригодится пример с прохожим, которого мы испугали с помощью бетономешалки. Допустим, наши моральные ценности полностью разрушены регулярными издевательствами над продавщицей, поэтому в опытах над этим человеком нас не способно остановить ничего. Следовательно, продолжим: теперь каждый раз в том же месте его будет поджидать все та же опасность. Очевидно, через некоторое время страх опасности приведет к тому, что наш персонаж будет выбирать другие пути, чтобы добраться до пункта назначения, и станет избегать места происшествия. Налицо его первая иррациональная зависимость от этого места и связанного с ним страха. Но и это нас не остановит: теперь бетономешалка с пьяным водителем будет поджидать его в период рабочего дня в самых неожиданных местах. Стремление к зависимости усилится: теперь он будет стараться не передвигаться пешком в рабочее время (а может быть, и вовсе не выходить на улицу). Но когда адская бетономешалка будет создавать угрозу его жизни в самых неожиданных местах, включая его собственную дачу и глухой лес, и в самое неожиданное время, мы добьемся, что он станет испытывать страх и при виде любой другой бетономешалки. А впоследствии – при виде любой строительной техники, а затем и вообще всякого транспортного средства. Зависимость все сильнее, и страх возникает каждый раз, когда она срабатывает, хотя реально он нелогичен.