– Такая девушка, и меня? – удивился я.

– На безрыбье и попа пирожок, – осадил меня Федор, – и не перебивай. Ну, так что?

Я обернулся и тут же получил взгляд… многообещающий, я бы сказал.

– Проняло? – буднично поинтересовался охотник.

– Ага, – сглотнув, признался я, – у меня это…

– Не мямли, называй вещи своими именами. Эрекция у тебя, дураку понятно. Мужчина с эрекцией соображает хуже, чем без оной. Кровь от мозга отходит, – веселился Федор.

– И что теперь? – произнес я, пунцовый, как рак.

– А теперь знакомиться.

– Да ну, Федор Павлович, – в смущении начал отпираться я. – Вон какая девушка, а я туда сунусь. Отошьет, а если и не отошьет…

– Опять ты мямлить вздумал, – вздохнул мой собеседник. – Не отошьет. Зуб даю. Я таких, как она, с закрытыми глазами различить могут. Теперь слушай внимательно и действуй согласно инструкциям, которые я тебе дам. Ни шага в сторону, от этого твоя жизнь зависит.

– Может, не надо? – попытался я робко протестовать, почуяв неладное. Очень уж Федор Павлович был в себе уверен.

– Надо, Антон. – Я прямо почувствовал, как Федор закивал с того берега. – Во-первых, это позволит тебе больше не сомневаться в моих словах, а во-вторых, опыт. И не робей, если что, подстрахую. Теперь запоминай. Подойдешь, познакомишься. Может, даже номерами телефонными обменяетесь. Свой не давай, измени пару цифр. Предложи покататься на кораблике по Неве, откажется. Точно говорю. Ведьмы страх как проточную воду не любят. Никуда с ней не ходи, даже если очень сильно просить будет. Ну, а если тебе самому очень сильно вдруг захочется с ней пойти, с этим сложнее. Появится непреодолимое желание следовать за девкой, скажи: «Вода да огонь, отпусти». Слова простые, действенные только днем, ночью такой фразой не отопрешься. Ночь – их стихия, их сила. Ну, вперед. Чего застыл?

Немного подождав и получив еще один выстрел «в самое сердце», я все-таки решился и подошел к барышне на скамейке.

– Добрый день, – я попытался изобразить самую обольстительную из своих улыбок. Общение с прекрасным полом никогда не являлось моей сильной стороной.

– Здравствуй. – Девушка отложила книгу и улыбнулась, показав ряд ровных белоснежных зубов.

– Извините за мою настойчивость, – я зарделся, словно маков цвет, а девушка, видя мое смущение, хихикнула в кулак, – но я бы хотел познакомиться.

– Варвара, – рыжеволосая красотка вновь подарила мне улыбку.

– Дмитрий, – в замешательстве выдавил я, не ожидая, что так легко получится соврать. – Погоды, знаете ли, чудесные.

– Погода замечательная, – согласилась рыжеволосая. – Вы местный?

– О да! – быстро согласился я, наконец почувствовав почву под ногами. – Я коренной петербуржец, а вы?

– А я учусь, четвертый курс ИТМО, – поделилась Варвара.

– Я присяду?

– Конечно.

Тонкая девичья кисть настойчиво похлопала по скамейке.

Поставив пакеты на землю, я устроился на предложенное место.

– Ну, так о чем мы с вами, Дима, будем разговаривать?

– О чем пожелает прекрасная Варвара! – воскликнул я. – Хотите, на пароходике по реке покатаемся, выпьем кофе.

– Ой, нет, Дима, – вздохнула моя собеседница, сев в пол-оборота и тем самым подставив под мой взгляд глубокий вырез своего платья, – меня на воде укачивает, но я предоставлю вам шанс угостить меня кофе. Тут недалеко есть замечательное кафе, частенько там бываю.

– Да что вы говорите, – улыбнулся я, чувствуя себя все большим и большим кретином от того, что поверил Федору.

– Тогда пойдемте, – сверкнула белоснежной улыбкой рыжеволосая фея.

В следующий момент я оказался на земле в каком-то грязном переулке. Отчаянно болела голова, и саднило в горле, а две фигуры, сцепившиеся позади, производили массу шума. В одной из них я узнал Федора Павловича, скорее даже Федора. Язык не поворачивался назвать этого крепко сбитого здоровяка с короткой стрижкой и в зеленом офицерском свитере по имени-отчеству. В другой фигуре, которая отчаянно пыталась то дотянуться зубами до горла, то выдавить глаза противнику, я не без труда, но только по платью смог опознать мою знакомую Варвару. Как же она преобразилась! Резкие, заострившиеся черты лица, провалы глаз, бледная с зеленью кожа, и злоба, злоба лютая, физически ощутимая. Наконец, подкатившись, Федор, мощным ударом берцев сбросил с себя ведьму и отскочил в сторону. Та зашипела и зажалась в угол, очевидно выбирая новую тактику нападения.