Неожиданный треск рвущейся ткани вновь приковал мое внимание к кровати с лежащей на ней девушкой – это Шуберт одним резким движением разорвал на ней трусики, выставив на всеобщее обозрение едва поросшую светлым и легким пушком промежность.

– Куда?! – Бедняжка попыталась сжать ноги, но уголовник грубо ухватился крепкими пальцами за внутреннюю поверхность бархатистых бедер и, оставляя на них ярко красные царапины нестриженными ногтями, развел стройные ляжки девушки еще шире в стороны. – Не дергайся, лярва!

– А мазевая у нее шахна[6]! – Нервно облизнув жидкие усики, с вожделением выдохнул Гуня, исходя слюной на слегка приоткрывшиеся аккуратные губки. – Кучеряшечка моя… Ну, давай уже, пахан, – тупо заныл губошлеп, – терпеть совсем мочи нет!

Вот оно и пришло, мое время. Теперь главное не сплоховать, пока они отвлеклись! Выходить против троих убийц и отморозков в таком физическом состоянии, в каком я сейчас пребывал, было, конечно, верхом безрассудства. Левую строну тела я практически не чувствовал: рука шевелилась еле-еле, а скрюченные пальцы с трудом разжимались.

Левая нога тоже тупила, и мышцы при малейшем напряжении сводило жесткой судорогой, такой, что хоть в крик. Но по-другому поступить я не мог. Пусть сдохну, но хоть одного-то я с собой в ад уволоку! И желательно пахана… Вот только подыхать я не собирался! Если я все правильно рассчитаю, у меня появится шанс. Маленький, хилый, но на одну попытку его, надеюсь, хватит. А большего мне и не нужно!

Я попытался медленно встать с кровати, но чертова левая нога подломилась некстати, проехавшись по скользкой кровавой луже, успевшей набежать на пол с матраса.

Лять! Мне с трудом удалось без шума вернуть себя на прежнее место и не спалиться перед отморозками. Но именно эта неудача и натолкнула меня на одну дельную мысль…

Пока внимание бандитов было отвлечено на женские прелести, я размазывал по полу онемевшей ногой скользкие сгустки начинающей сворачиваться крови. Даже с матраса её вычерпал, чтобы на полу было погуще. Раз я не могу стремительно передвигаться из-за плохо работающей ноги, придется как-то выкручиваться.

Однако, подготавливая себе «технические условия» для неожиданного нападения на бандитов, я не переставал следить за их действиями. Ведь от того, насколько отвлечено их внимание в этот момент, будет зависеть моя жизнь и жизнь этой симпатичной девчонки. Поэтому, права на ошибку у меня не было.

– Ну же… ну… – Продолжал ныть губастый уголовник, поторапливая своего пахана.

– Не мороси под руку, плесень! – процедил сквозь зубы главарь, поднимаясь с кровати на ноги.

Когда он начал расстегивать ремень на штанах, я приготовился, крепко вбивая пятку рабочей ноги в крашеные половицы. Я стойко дожидался (хотя внутри у меня уже все трепетало от ненависти и омерзения), когда уголовник, спустив штаны, навалится на свою беспомощную жертву.

И только тогда начал стремительно действовать: резко оттолкнувшись здоровой ногой, я, упав на колени, буквально выехал в комнату по размазанным по полу кровавым сгусткам. До кровати я долетел одним махом – благо, она стояла практически рядом с моей каморкой.

Было и еще одно преимущество в таком способе передвижения: мне не нужно было наклоняться за оставленной возле кровати финкой, теряя драгоценные секунды – она сама легла мне в раскрытую ладонь правой руки. И уж поверьте, что воспользоваться эффективно я этим оружием вполне сумею. Даже не поднимаясь с колен.

Первым получил от души главарь – просквозив мимо уголовника по скользкой кровавой жиже, я технично вонзил острое лезвие его же собственной финки прямо же ему под подбородок. Он успел лишь конвульсивно дернуться, когда длинная полоса заточенного металла, пройдя сквозь ротовую и носовую полости, с хрустом пробила черепную кость, достав до самого мозга.