– Шлюха! – взревел он, грубо хватая моё тело, толкая его к кровати. – Я хотел быть ласковым с тобой, но тебя, видимо, возбуждает что—то пожестче… – Я слышала в его голосе нетерпение и обожание. Он был мне отвратителен.

– Ненавижу тебя. Ненавижу, – выплюнула я и ещё больше ужаснулась, когда он достал из тумбочки наручники и прижал меня бедрами к кровати, так, что у меня не оставалось вариантов для побега.

– Ты сама выбрала быть плохой девочкой, – заявил он и, склонившись надо мной, перецепил мои руки двумя железками. Слезы обжигали мои щеки, я была готова захлебнуться ими.

– Прошу… Не надо… Давид… Ты же мой друг… Не надо… Отпусти меня, я сказала! – ревела я, извиваясь всем телом, пытаясь вырваться. Но кем была я, пятнадцатилетняя девушка, против этого противного сильного мужлана. Помню, как всегда считала его красивым парнем: черный омут глаз, загорелая кожа и волосы цвета вороньего крыла. Он был словно принц из сказки… До тех пор, пока я не начала взрослеть.

– Замолчи! – гаркнул он, разворачивая меня на живот. Его руки откинули мое платье, и он с силой шлепнул меня по бедру, заливаясь смехом. – Как долго я мечтал об этом, – прошептал он, стягивая с меня трусы, не обращая внимания на мои крики и рыдания.

Сопротивление было бесполезно. Я даже устала кричать, потеряв всякую надежду на спасение. Никто меня не потерял – все думают, что я в гостях у верного друга. За городом, в коттедже. Никому нет дела, как я провожу время. Даже Стасу. Всем плевать.

Глотаю слезы, чувствуя, как он, почти до крови, вцепился в мою талию, пристраиваясь сзади. Ужас накрывает меня с головой, и я ору, как дикая, от боли и унижения… И от того, что испытываю, когда он рвет меня изнутри. Он даже не дал мне время – сразу начал трахать со всей силы, будто это было для меня обычным делом. Нагнув меня к матрасу, чтобы я замолчала, он с бешеной скоростью стал входить в мою плоть, шепча о том, как счастлив в эту секунду.

Я закусываю губы и больше не издаю ни звука, зная, что кошмары об этой ночи будут преследовать меня всегда.

***

И это была не последняя ночь, которую я провела с ним. Он держал меня в своей комнате, частенько привязывал к кровати, как его личную собачонку, с которой можно играть время от времени.

Сажусь за руль своей машины и закрываю глаза, отпуская воспоминания с тяжелым вздохом. Нет, я не могу забыть этого.

Я всегда любила и ценила себя – этому меня научила мама. Она каждый день говорила мне и Руслане, что мы её самые красивые девочки. Самые лучшие, и что нас ждёт большое будущее.

Помню, как читала книжки о любви и мечтала встретить прекрасного принца, с которым мы будем жить "долго и счастливо". Мне было лет четырнадцать, и теперь от былой наивности не осталось и следа.

Я стала дешевкой, как только этот мерзкий гад прикоснулся ко мне. Я больше не представляла никакой ценности. И была грязной. Я до сих пор не могу отмыть эти раны – они как шрамы, которые бледнеют, но остаются на всю жизнь. А эти даже побледнеют ещё не скоро.

Я постаралась отвлечься, включив радио, но что—то не давало мне покоя. Внезапно мне в голову пришла мысль, из—за которой я пришла в ужас: как я вчера оказалась в постели? Ведь я действительно не помню довольно большой отрывок вчерашней ночи. Странно, я и не знала, что от травы могут быть такие последствия.

– Эмс, что с твоей ногой? – озадаченно смотрит на меня Кендалл, когда я вхожу в комнату. Она сидит на кровати, а рядом Кайл в полулежащем состоянии, который всё время стонет и держится за голову. У него на коленях лежит тазик, пустой, к моему счастью.