На этом обрывается дневник самого молодого ученого, жившего в нашей вселенной. Ей исполнился двадцать один год, когда она покинула наш мир. Она, понимая и Землю, и звезды, спасла людей и центавров от гибельной войны, завещав счастье и любовь. Не известно как, но она сохранила мир для своих потомков. Своей смертью она доказала нам, землянам насколько любила эту свою родину, а центавры осознали, насколько мы любим звезды. Даже, смерть Главы Советов, – убитого за день до смерти Тэрины Тара (непонятно совпадение имени великой девушки, смысла её жизни и имени её родины), не помешала нашим предкам заключить с центаврами мир.

Первые строки книги «Мир в нас или счастье мира» стали новой психологией новой вселенной:

«Да запомнит разум и душа тот день, когда мир людей полюбит другой, чуждый и дикий мир Центавра!»

Страх. Безудержный животный страх затаился в каком-то потаенном уголке души… Возможно, мне это снится. Возможно этот мир не мой. Хотя… Нет, он действительно принадлежит мне, он – часть меня. Ведь я его придумала, я его создала, я управляю им, все это я! Все это – моя заслуга или же мое преступление. Ведь я стала Богом. Я преступила черту…

В моих руках судьбы «мира», перед моими глазами сплетены нити времени: прошлое, настоящее, будущее – все передо мной, все живет одновременно, сплетаясь и образуя то спирали, то ленты мебиуса, то сердца…

Да, сердца… Я здесь люблю,… любила,… буду любить… все одно! Самое странное, что я его почувствовала, хотя Он лишь одно из наиболее удачных моих творений. Я его поняла, признала, что Он – часть меня. Иногда мне кажется, что Он живет по своим законам, что Он тоже Бог, забредший в мою вселенную. Как часто, общаясь с ним, я слышу свои мысли, чувствую свои идеи. С Ним в этом бесчувственном искусственном мире я живу. Даже сердце начинает биться чаще, когда я касаюсь Его. Любой Его взгляд необходим мне как воздух. Без Него я не представляю свою «мечту»…

Но страх! Страх захватывает меня подчас. Я прихожу в ужас от одной только мысли, что… мой мир рухнет. А с ним и моя любовь, мои мечты, мои страдания! Моя реальность умирает, я это ощущаю, но ничего не могу поделать, ведь я уже не Бог, боги не умеют чувствовать…

Все чаще и чаще перед моими глазами спускается туман, заслоняя от меня лица моих родных, друзей… любимого. Я чувствую, что передо мной стоит выбор. Кто мне его предоставил, не знаю, но этот человек жесток. Ведь предлагая мне вновь стать Богом, он в то же время предлагает мне отречься от любви…

Да, все так! Невозможно любить и жить своим естеством, ненавидеть и творить… Этот выбор меня убивает. Я также не могу жить без ощущения мира, как и оставить его непознанным, забытым, заброшенным…

Почему? Почему я? Почему выбрали меня? Чтобы убить? Или чтобы я проснулась? Ведь не желая жить в реальности, я не желаю существовать. Мне придется пожертвовать собой, чтобы познать Игру, Великую Игру…

Люди живут ею на протяжении уже многих веков. Рискуют, убивают, мстят. И всегда побеждают. Даже умирая, человек не может уйти в свой мир без победы, без титула Бога, без греховного титула Бога. Но все же, как страшно остаться жить как марионетка, как сотни и тысячи фигурок, созданных твоей же рукой. Этот страх похож на невольную боязнь темноты, на ужас перед бурей. Но этот страх ничто по сравнению с тем чувством, которое испытывает человек, сознавая, что в нереальности он будет жить вечность, созидая и разрушая, устанавливая законы и убивая традиции; перед сознанием, что между рождением и смертью один миг, за который познаешь все, а потом вечность будешь мучиться от своего знания.