Улыбнувшись уже позабытому чувству покоя, я прогнала все тяжёлые воспоминания и вызвала служанку в номер. Попросив ту согреть воды для купания, а после подать поздний обед, я дала улыбчивой девушке серебряную пуговицу от платья, с которым она мне тоже помогла, тем самым обеспечив себе хорошо натопленную купальню и вкусную еду. Как же вовремя мне вспомнился такой вот трюк, подсмотренный ещё в юности. Жаль только пользоваться им пока слишком расточительно – денег на первое время мне не дали, а пуговиц ограниченное количество. Так что, убедившись в волшебной силе серебра, я собрала с платья без малого два десятка пуговиц и спрятала их в накладной карман. Позже повяжу его на талию под платье.

После нехитрой ревизии остальных нарядов (которые хоть и были из закромов жены лорда, но не стали баловать меня дополнительным источником дохода), я покончила с коротким отдыхом, нашла в небольшом сундуке с “приданым” платье попроще, облачилась в него и села изучать найденные бумаги от лорда Шереха. Читая их, уже спустя треть часа поняла: к его составлению подошли очень тщательно. При этом в бумагах, на удивление, не было какого-то подвоха для меня. Даже при повторном прочтении ничего подозрительного я не нашла.

– Как-то странно всё это, – тем не менее, протянула вслух, переводя взгляд в мутное зеркало у кровати. Из него на меня задумчиво посмотрела молодая, очень даже симпатичная девушка с правильными чертами лица, копной золотисто-рыжеватых волос и светло-карими глазами.

Оставив договор на столике, где его и нашла, я приблизилась к зеркалу, взяла гребень с крохотной полочки под ним и, начав расчесывать немного спутанные пряди, принялась размышлять о подобной милости со стороны императора.

Причины могли быть просты. Во-первых: больше никто из семей с достаточно древней родословной не согласился отдать за предложенные блага одну из своих дочерей и потому, что с семьёй, что с “жертвой” решили поступить честно. А только представители древней аристократии могли предоставить невесту для такого вот венчания без прямого согласия мужа, где для заключения брака использовалась его родовая печать. И во-вторых: мой наречённый стоил всех отступных для меня и отца вместе взятых.

Даже такая вынужденная затворница как я была в курсе того, насколько правитель Воэльгарда недолюбливал герцога Эверика, чьей женой так поспешно меня сделали. Кто-то говорил, что дело было в богатствах Эвериков, кто-то, что в силе самого герцога, с которой даже император был вынужден считаться. А кто-то тихим шёпотом утверждал, что правитель Воэльгарда просто боялся. Боялся, что в какой-то момент герцог захочет большего и без особо труда захватит его трон.

Может так бы оно в итоге и случилось, если бы на севере империи кучка колдунов не прорвала ткань пространства, откуда вывалилась целая армия ужасных чудищ. В тот год всем стало как-то резко не до сплетен. Тогда каждому лорду пришлось отправить на борьбу с теневыми созданиями свои основные силы, а герцога Эверика вообще призвали для борьбы с напастью одним из первых.

Император не смог упустить такой шанс избавиться от угрозы в лице пугающего конкурента, но когда того смертельно ранили при последней битве у Теневого Разлома, правитель Воэльгарда узнал, какую ошибку совершил. Почти пятая часть земель империи принадлежала последнему наследнику дома Эвериков, и в случае его смерти она отходила не короне, а… родственникам по материнской линии из соседнего королевства. Надо ли говорить, что император чуть не поседел после подобных вестей? Ещё чуть-чуть и он мог потерять львиную долю территории, которые считал своими. При том сделал бы это исключительно по собственной глупости.