– Офицер, а как же беженцы?

Эрик с перевязанной рукой сидел на земле. Сил подняться не было. Сначала он прислушивался к разговору, но, когда понял, что дела совсем плохи, перестал напрягать едва восстановившийся слух. Скоротечный, на пределе возможности бой вымотал его, а ещё потеря крови. Рана хоть и была пустяковая: кость не задета и пуля прошла навылет, но сил потратил непозволительно много, а восстановиться, используя потоки энергии, не получалось.

– Это ты их? – к Эрику подошёл боец, кивком указавший в сторону тел десантников.

– Да.

– Я – Унак, Свободный Охотник.

– Эрик.

Свободный Охотник недовольно поморщился.

– Эрик Мирони Мизонский, курсант второго курса Гвардейской школы.

– Гвардеец, значит, – но слова потонули в гвалте беспорядочного шума. Команды офицера смешивались с криками бородача и звуками приближающейся стрельбы. Бойцы то бежали в одну сторону, то поворачивали назад.

– Идти сможешь?

– Да. Только сил мало. Далеко не уйду.

– Помогу. В пяти километрах мобиль. Надо убираться отсюда.

– А как же остальные?

– Жить хочешь?