По мнению Е. Я. Режабека, есть все основания констатировать, что поставленная перед философией задача дать принципы представления живой природы в целом решена. «Необходимо осознать, что приоритет в разработке такого понимания принадлежит философии и ее смысложизненным ориентирам»99. На наш взгляд, выход на качественно иной уровень познания живого в немецкой классической философии, связан с выходом за границы предметного уровня на трансцендентальный уровень философской рефлексии, осуществленный И. Кантом. Впервые обозначается необходимость в целях продуктивного познания сущности живых объектов выходить за рамки сугубо предметного уровня, тем самым обозначается поворот от объекта к субъекту, т. е. переход на уровень теоретической рефлексии. «Рефлексия (reflexio) не имеет дела с самими предметами, чтобы получать понятия прямо от них; она есть такое состояние души, в котором мы прежде всего пытаемся найти субъективные условия, при которых можем образовать понятия. Рефлексия есть осознание отношения данных представлений к различным нашим источникам познания, и только благодаря ей отношение их друг к другу может быть правильно определено»100. В последующей трактовке рефлексии Гегелем субъектом рефлексия становится понятие, посредством которого рефлексия снимает свои собственные моменты в движении ко всеобщему.
Выделение отмеченного явления в познании живого – перехода от предметности к рефлексии, от объекта к субъекту – создает общее основание для анализа второй традиции в рамках философского познания, осмысливающей живое сквозь призму культуры и человеческого существования. К этой традиции можно отнести философию жизни (включая философскую антропологию в ее рамках). В отличии от первой традиции (философии природы), базирующейся на биологическом естествознании, эта вторая традиция соотносится с социогуманитарным познанием. Рефлексивный уровень познания сущности живого реализуется в виде взаимоотражения познающими субъектами самих себя и друг друга в пространстве коммуникации и социального взаимодействия («сферы разговора» по Г. Шпету, если проводить аналогию с человеком и миром культуры).
Жизнь как всеобщее явление, рассматриваемое в аспекте человеческого и социального существования, – это иная, нежели сугубо природная, реальность, для исследования которой требуются иные методы, нежели для исследования физической реальности. Соответственно, основными познавательными установками становятся101: антропологизм (человек – основная категория при объяснении природы, общества и мышления), антропоцентризм (приоритет человека над социальными и историческими законами, человек – центр и высшая цель мироздания), антропоморфизм (наличие человеческого измерения в любом знании о природе, обществе и в самом познании – «человек есть мера всех вещей»).
Философия жизни (А. Бергсон, В. Дильтей, Г. Зиммель, Ф. Ницше, Г. Риккерт, О. Шпенглер и др.) в качестве традиции западно-европейской философской мысли сложилась в последней трети XIX в. в Германии как разновидность неклассической философии, центральная идея которой состоит в том, что философия не может и не должна опираться исключительно на естественные науки, поэтому акцент в ней был сделан на преодоление рационализма предшествующей философской классики. Спектр интерпретаций самого понятия «жизнь» основными представителями философии жизни чрезвычайно многообразен в силу его расплывчатости. В целом понятие «жизнь» служит для обозначения особой реальности – иррациональной, недоступной рассудочному, научно-рациональному постижению. «Это “жизненный мир”, который означает собой постигаемую целостность реального бытия (Ницше); “жизненный порыв” как формотворчество космической силы жизни (Бергсон); жизнь как непосредственное внутреннее переживание, уникальное по своему содержанию и раскрывающееся в сфере духовно-коммуникативного или духовно-исторического опыта (В. Дильтей, Г. Зиммель). При этом жизнь понимается как сущность мира (онтология) и как единственный орган его познания (гносеологический аспект)»