Сергей вдумчиво погладил бороду.

– Об этом я не подумал. Хотя… с другой стороны – это даже хорошо. Изобразишь парня, который ничего не понимает в инструментах, это будет ещё веселее!

– Сергей, – осторожно сказал я. – Ну я же не актёр, в конце концов.

– Не актёр?

– Совсем нет.

– Проверь-ка счёт.

Я достал мобильный и зашёл в банковское приложение. Дважды пересчитав нули поступившей суммы, спросил:

– Во сколько приходить?

– В любое время с девяти до девяти, – улыбнулся Сергей, затушив сигарету. – Хотя лучше с десяти до девяти – не уверен, что они открываются вовремя. Они же музыканты, сечёшь?

Он надел шляпу с очками и встал.

– Кстати, это только предоплата, ещё столько же получишь по результатам. А теперь побегу – дела.

– Помню, – сказал я. – Барабанные палочки из гикори.

– Точно. Ты же понял, что это я про кокаин?

– Разумеется.

– Ну, бывай!

«Теория струн» притаилась в самом сердце кирпичных джунглей Петроградской стороны. Чтобы не вызвать подозрений, я явился после полудня, если точнее – в полшестого вечера. По дороге купил в переходе тёмные очки-авиаторы, чтобы играть хоть немного убедительнее.

Захожу в магазин. В нём ни души, кроме трёх продавцов.

Первый, сняв майку, играет на ударных и трясёт осветлёнными волосами. Второй весь в чёрном, словно Джонни Кэш, расположился за электронным пианино, вплетает в камнепад барабанов диковинную мелодию в стиле джаз. Третий – самый большой, с косой саженью в локте – сидит за кассой в одежде и головном уборе североамериканского индейца. Он пристально вглядывается в монитор и иногда щёлкает мышью – видно, сводит кассовый отчёт. Когда я вхожу, ни один из сотрудников не отрывается от своих дел. Прохожу мимо кассира, он даже не глядит в мою сторону, только кликает мышью и серьёзнеет ещё больше.

Дважды неторопливо обхожу магазин по периметру, рассматриваю гитары, изо всех сил бью в гонг – никто не обращает на меня ни малейшего внимания. Подхожу к пианисту, машу рукой в пределах его видимости. Тот ведет себя, будто он Рэй Чарлз: продолжает играть.

В бодром ритме он без конца поёт одни и те же строки голосом Тома Уэйтса:

– Извините, – говорю я, перепробовав всё остальное. – «Дартс» – это название игры, её невозможно повесить на дверь. В данном случае лучше подойдет «мишень» – она хотя бы является предметом.

Продавец перестаёт играть, а за ним и ударник.

– Проклятье, – говорит пианист. – Это нарушит всю ритмическую канву.

– Ничего в этом не понимаю, – отвечаю я. – Я не музыкант.

– Тогда что ты здесь делаешь? Погреться зашёл?

– Зашёл выбрать гитару брату в подарок.

– Такой подарок обрадует музыканта лишь в том случае, если он его выбирал сам, – ухмыляется пианист.

Барабанщик отбивает шутку: «Бадум-тссс…»

Кассир рычит, но, похоже, не на меня, а на свой отчёт.

Я отвечаю пианисту:

– Мы с братом однояйцевые близнецы. Поэтому я лучше всех в мире знаю, чего он хочет. Мы доверяем друг другу даже такие вещи.

– Неужели? – восклицает пианист. – Тогда моя помощь тебе точно не понадобится.

И возвращается к игре на пианино.

– Послушай, – говорю я. – Понимаю, что ты занят, но сейчас тебе и правда стоит оторваться и выполнить свою работу.

Пианист снова прерывается и, задумавшись на секунду, говорит:

– У нас кончились гитары.

– Как это кончились? Я же их вижу.

– Это муляжи.

– Муляжи?

– Муляжи, имитация, не более того. Не трогай их руками, пожалуйста. Приходи в другой день. Или в другой магазин. Спасибо за понимание, мы перезвоним.