Как все это характерно для нее, подумала Анника. Такое происходило всякий раз, когда в ее жизни случалась катастрофа. Ее всегда начинали искать. Два ее босса интересовались, когда она приступит к работе, а потом звонил разъяренный козел, считавший, что она слишком редко с ним трахается.

Она вернулась в дом и позвонила Шюману.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил главный редактор. – Ты собралась? Как ты?

Она села.

– Все в порядке. За мной вчера заехала Берит, и сейчас я в ее деревенском доме.

– Мы пытались до тебя дозвониться, но не смогли.

– Я знаю, но теперь мой мобильный телефон нашелся. Вы что-то хотели?

– Первым делом эта история с Юлией Линдхольм. Ты, кажется, с ней знакома?

– В какой-то степени да. Пять лет назад я всю ночь ездила в ее патрульной машине.

– Мы очень хотим опубликовать этот сюжет, – сказал Шюман. – Но я понимаю, в каком положении ты находишься. Успела что-нибудь спасти из дома?

– Детей.

Он помолчал, явно почувствовав себя неловко.

– Черт возьми, – вздохнул он. – Трудно себе такое вообразить. Тебе нужен отпуск?

– Да, – ответила Анника. – Мне надо разобраться с кучей всяких проблем.

– Как ты думаешь, ты сможешь написать статью о Юлии Линдхольм? «Моя ночь с полицейским-убийцей». Это можно сделать дома.

– У меня нет компьютера.

У нее, кроме того, не было и дома, но об этом она умолчала.

– Можешь получить в редакции новый ноутбук. Я сейчас подпишу требование. Когда ты за ним зайдешь?

Анника посмотрела на часы.

– Сегодня во второй половине дня, – ответила она. – Если я соберусь писать о Юлии Линдхольм, то мне надо поговорить с другой полицейской дамой, которая в ту ночь была в машине, – с Ниной Хофман. Тогда я писала именно о ней.

– Хорошо, я на тебя рассчитываю.

Анника оставила играющих детей на попечение Берит и пошла к автобусной остановке. Вытащив из кармана мобильный телефон, прочитала список контактов. Сначала набрала «Нина», потом «Хофман» и, наконец, нашла «Полиция. Нина Х.».

Она нажала кнопку и принялась ждать соединения.

– Хофман.

Анника судорожно сглотнула.

– Нина Хофман? Меня зовут Анника Бенгтзон. Я журналистка из «Квельспрессен». Мы с тобой встречались пять лет назад. Я тогда провела ночь в машине с тобой и Юлией…

– Да, я помню.

– Я позвонила не вовремя?

– Что ты хочешь?

Анника окинула взглядом поля и луга, посмотрела на ползущие к горизонту облака, на красные деревянные дома с блестящими на солнце окнами.

– Наверное, ты догадываешься, – ответила Анника. – Мои шефы хотят освежить в памяти читателей, что мы делали тогда в патрульной машине, что говорила и делала Юлия и что я об этом тогда писала. Я обещала это сделать, но решила сначала поговорить с тобой.

– У нас есть офицер по связям с прессой, он общается с журналистами.

– Это я знаю, – сказала Анника, чувствуя, как в ней закипает раздражение. – Но я хотела поговорить именно с тобой, потому что у меня сложилось впечатление, что вы очень близкие подруги.

Нина Хофман несколько мгновений молчала.

– Что ты хочешь написать?

– Юлия очень много говорила о Давиде. Та наша милая болтовня может сегодня заинтересовать читателей. У тебя есть время встретиться со мной?

Анника увидела на гребне холма облако пыли, поднятой приближавшимся автобусом.

– Я не собираюсь никого поливать грязью, – пояснила она. – Я не для этого звоню, скорее наоборот.

– Я тебе верю, – сказала Нина Хофман.

Они договорились встретиться в пиццерии недалеко от дома Нины в Сёдермальме через полтора часа.

Подъехал и остановился автобус. Анника вошла в салон и протянула водителю последнюю пятисоткроновую банкноту Берит.

– У тебя нет денег помельче? – спросил водитель.