Это была самая лучшая лекция из всех, что они слышали за период обучения в академии. Давид говорил о переговорах с преступниками в экстремальных ситуациях, например, когда речь идет о спасении заложников. Он описывал ситуации и события, от которых у слушателей отвисали челюсти. Давид легко переходил от неподражаемой серьезности к искренним шуткам. У него была неотразимая белозубая улыбка, и к тому же он сразу обратил внимание на Юлию. Нина видела, что, отпуская очередную шутку, он неизменно смотрел на нее, а один раз даже подмигнул ей, вогнав девушку в краску.

Потом преподаватели и слушатели окружили знаменитого лектора. Он смеялся и шутил, но, когда Нина и Юлия собрались уходить, извинился и, прервав беседу, нагнал их.

«Вы – надежда и будущее Швеции, – сказал он. – Когда вы вступите в ряды полиции, эти молокососы будут вставать в очередь, требуя, чтобы их арестовали первыми…»

Он притворялся, что обращается к ним обеим, но смотрел все время на Юлию.

Юлия улыбалась в ответ чарующей улыбкой. Глаза ее блестели.

Нина до сих пор помнит испытанный ею укол ревности.

Она подняла голову и посмотрела на комиссара уголовного розыска инспектора К.

– Думаю, что Давид чувствовал, что я очень близка Юлии. Некоторым мужчинам это не нравится.

К. испытующе смотрел на нее несколько секунд.

– В рапорте ты указала, что Юлия упомянула о присутствии в квартире другой женщины.

Нина кивнула:

– Да, это так. На присутствие в квартире чужого человека ничто не указывало, но я написала об этом со слов Юлии.

– Как ты думаешь, она сказала правду?

Несколько мгновений Нина молчала.

– Не знаю. Возможно, криминалисты увидят в квартире следы пребывания чужого человека…

– В квартире нашли множество разнообразных отпечатков пальцев, – сказал К. – вероятно, там давно не было генеральной уборки. Ты не видела следов взлома. Не было ли повреждений на двери?

– Нет.

– Криминалисты нашли следы крови на полу прихожей. Ты там ничего не заметила?

– Нет, но я видела пистолет на полу, в изножье кровати.

– Это был пистолет Юлии.

Нина замолчала и опустила глаза.

– Эта другая женщина могла войти в квартиру каким-нибудь иным путем? – спросил К. – Например, через окно?

Нина взглянула на грязные окна кабинета; сквозняк из спальни, слегка приоткрытое окно. Занавески задернуты. В комнате темно. В углах темные тени, но не заметно никакого движения. Только запах – острый и незнакомый.

– Окно спальни было, кажется, приоткрыто, – сказала она. – Я не проверяла, но из спальни тянуло сквозняком.

– Куда выходит окно спальни?

– На Бондегатан.

– Можно ли попасть в квартиру через окно?

– Квартира расположена на третьем этаже, фасад оштукатурен. Теоретически возможно забраться в окно по веревке, но для этого ее надо закрепить либо на крыше, либо в квартире.

К. вздохнул.

– Ты уверена в правдивости информации о другой женщине?

Нина напряглась.

– Что ты имеешь в виду?

– Может быть, ты неправильно поняла Юлию?

«Что они думают по этому поводу? Какова настоящая цель этого разговора?»

– Ты полагаешь, что я все это придумала, чтобы выгородить подругу?

– Я вообще не строю предположений. Но я очень хочу, чтобы ты помогла понять, что произошло.

К. подался вперед и внимательно посмотрел Нине в глаза.

– Дело вот в чем: Юлия с нами не разговаривает. Мы очень хотим вызвать ее на разговор. Ты не могла бы нанести ей неформальный визит? Может быть, она что-то скажет тебе.

«Ага, вот оно что. Вот куда мы клоним».

Нина скрестила на груди руки.

– Вы хотите, чтобы я шпионила за своей лучшей подругой? Вы это мне предлагаете?

– Называй это как хочешь, – безмятежно произнес комиссар. – Я даю тебе шанс навестить Юлию и узнать, как она себя чувствует. Если ты считаешь это допустимым, то можешь спросить о другой женщине и о том, что случилось в квартире вчера утром.