– Кто-то идёт…

Девушка быстро отошла к дереву, у которого недавно сидел юноша, и принялась ставить подвешенные к нему горшки, наполненные древесным соком, в телегу.

На лесной тропе показалась маленькая, радостно прыгающая, девочка, чуть позже её мать, тащащая за собой тележку.

– Здравствуйте! – радостно произнесла женщина, приметив молодых людей, – А Кристоф вас уже потерял!

– Здравствуйте! – почти синхронно ответила парочка.

Девочка с матерью скрылись из виду. Найя поставила последний сосуд в телегу.

– Давай сюда, – произнёс Дэйлен, взял одной рукой тележку. – Не повезло нам…

– Да ладно, мы всё равно слишком долго прохлаждались, – девушка фальшиво улыбнулась.

– Да уж, я поспать успел. Нравятся мне твои тренировки. Полчаса готовишься, несколько секунд занимаешься…

Найя захихикала:

– Ничего не поделаешь, особая сила требует подготовки!

– По-моему, ты просто не умеешь концентрироваться… – Дэйлен покачал головой.      Они вышли на тропу, ведущую из леса, состоящего преимущественно из феандриса – дерева, кора которого обладает коричневым цветом с золотыми, слегка светящимися, прожилками, а листья выкрашены в жёлтый, лишь с небольшим добавлением зелёного.

Солнце, более не скрываемое деревьями, предстало во всей красе. Слепящие лучи света грели огромное поле высокой зелёной травы, которая подобно морским волнам качалась на ветру, стягиваясь к подолу достающих до неба заснеженных гор.

Перед ними стоял указатель: две стрелки, указывающие на дорогу ведущую вправо с надписями “Северная граница Рейнда”, “Деревня Хоушин”, третья стрелка, указывающая налево была сломана.

– Скоро похолодает… – грустно заметила Найя, вытирая упавшую ей на нос каплю дождя.

Недавно сияющее солнце заметно померкло за угрожающими тучами.

– Каннотэру ведь начинается через пару дней… Идём, – юноша свернул направо.

Скрип тележки разносился в завываньях ветра и шуме дождя.

Дэйлен краем глаза посмотрел на грустное лицо Найи, ему тоже стало тоскливо. Они шли, не проронив ни слова, пока поле не закончилось, и они не остановились.

Путь проходил через округлый короткий деревянный мост. Над протекающей под переправой рекой поднялась туманная дымка, у краёв воды замерцали фиолетовые цветы. Чуть дальше моста лежал маленький холм, на котором росло единственное украшенное маленькими синими цветками бледное и голое древо, наполовину растворившееся в поднявшейся пелене.

– Сегодня здесь довольно жутко, – произнёс юноша.

– Здесь всегда жутко, дерево висельников… – прошептала самой себе девушка и медленно пошла вперёд, – Эти цветы не должны светиться в такую погоду…

Но Дэйлен замер: на холме, во мгле тумана, показался силуэт человека, машущий кому-то вдаль.

Он вздрогнул.

Взор на дерево был перекрыт вороным конём с наездником в чёрном плаще и капюшоне, закрывающим лицо. Всадник смотрел в то же место, куда до этого глядел юноша, а затем с небольшим интересом взглянул на самого Дэйлена, после на Найю.

Когда лошадь уже обогнала Дэйлена, на холме никого не было. Цветы на дереве заморгали голубым светом, словно сигнализируя всаднику.

– Страшный он, – Найя почти бегом вернулась к юноше.

– Кто?

– Этот, на коне, – девушка встала ему за спину. – О! Светятся! – она глядела на цветы, росшие на дереве. – Здесь всё теперь светится не по сезону что ли?!

– Идём… – Дэйлен невозмутимо пошёл вперёд, желая догнать всадника.

– “Идём”? – удивилась Найя, неуверенно последовав за другом, – Природа с ума сошла… Ещё этот человек… Неужто это из-за него всё или мне кажется?

Наездник обогнул холм и исчез с глаз. Свет угас, природа успокоилась, туман над водой рассеялся. Остался лишь дождь.