Он надел на себя свою свежепоглаженную чёрную рубашку, такие же чёрные брюки и накинул легкую ветровку сверху. Он прекрасно понимал, что сегодняшний день будет непростым, однако менять своё решение был не намерен.

– Ты уже уходишь? – появилась в проходе сонная Катя, глаза которой были еле открыты, а ветер из открытого окна легко обдувал её бежевую пижаму.

– Да, но ничего страшного, я надеюсь, что это не продлится слишком долго. – пытаясь успокоить и себя, и её, произнёс он.

– Слава, я люблю тебя, не забывай об этом… – с печалью на лице произнесла она.

– Я тоже тебя люблю. – ответил он и, перед выходом поцеловав и обняв свою девушку, покинул стены дома.

Когда он спускался по лестничной клетке, то услышал, что дверь его квартиры всё ещё была открыта, а когда поднял глаза вверх – увидел, как Катя всё ещё стоит и провожает его своим полным заботы взглядом.

На улице было достаточно солнечно, пусть и по-утреннему прохладно. Людей было ещё совсем немного: школьники и студенты, спешащие на учёбу с набитыми сумками, мамы, играющие со своими детьми на площадках; а также любители утренних пробежек, которые уже в поте лица увеличивали количество шагов на своих умных часах. Для Славы всё это – абсолютно привычная и обыденная картина; когда-то он и сам ездил этой же дорогой до института, а потом, купив машину, стоял часами в пробках на ближайшем шоссе. Пусть это и были не самые приятные воспоминания, однако в них было что-то тёплое и близкое, о чём иногда можно было даже поностальгировать.

Благо, до районного морга можно было спокойно дойти пешком и не тратиться на столь драгоценный в наше время бензин.

Когда они только съехались, Катерина была просто поражена отсутствием того, что она так успела полюбить у себя дома. Птицы здесь совсем не пели, их почти и не было вовсе. Микрорайоны были окружены дорогами со всех сторон, поэтому выхлопные газы и бешеное движение машин мешали здесь завестись хоть какому-то животному миру. Её это особенно трогало до глубины души.

Слава шёл и всё продолжал листать в телефоне бесконечно сменяющие друг друга социальные сети.

«Боже, это просто чушь! Во «Вконтакте» нет ни одной подходящей страницы с его именем и фамилией! А Пожаровых Елен там просто сотни в одной только Москве… Так их найти будет просто невозможно, нужна ещё хоть какая-то информация, чтобы я смог сузить круг поисков. Похоже вся моя надежда только на эту Веронику».

Здание морга уже показалось на горизонте, а время на часах как раз близилось к девяти. Слава встал у автобусной остановки, что находилась неподалеку от морга, и принялся ждать, когда кто-нибудь зайдёт или выйдет из этого здания.

Первым человеком, показавшемся неподалёку, являлся уже знакомый Славе Илья Дмитриевич Максимов. Он вышел из припаркованного рядом BMW и своей уверенной и быстрой походкой направился внутрь помещения. Несмотря на то, что ничего плохого за ним Слава ещё не замечал, следователь всё равно вызывал у Малитова смутные чувства и не слишком хорошее предчувствие. Хотя, вполне возможно, что всё дело было лишь в грозном внешнем виде Максимова, а также в его крайне серьезных и спокойных методах работы.

«И как я собираюсь её узнать? Я же даже представления не имею о том, сколько ей лет и как она выглядит! Просто надеяться на своё чутье и останавливать каждую попавшуюся? О чём я только думаю; наверняка, это всё просто пустая трата времени, и ни к чему меня это не приведёт… Но другого выбора у меня всё равно нет, я уже решил исполнить его желание, наврал полиции и даже Кате, а эта Вероника Седых – моя единственная зацепка. Значит нужно найти ее любой ценой.»