А вот Сергей, рассказывала Татьяна, как заботливый муж, провожал Любу всегда – до самого отъезда автобуса. Да потом она ему звонила чуть не через каждые двадцать минут до самой границы. «Нахимова! Ну чего ты трезвонишь? Понятное дело, что трубку не снимает – ну, выпил уже, наверное, пива. Так зачем его дёргать? Да отдохните вы друг от друга чуть!» – «Нет, пусть он мне ответит!»

Любовь какая!

Знатно было бы, конечно, вернуться в тихую сейчас тёщину квартиру, завалиться на диване опустевшей нашей комнаты, включить без звука – на все пятьдесят его кабельных каналов – телевизор, а может быть даже: «Да початая бутылка, да засохший бутерброд!» – суббота, всё-таки! Но – отпадало! Именно потому, что суббота: практика в студии – в два часа дня. А сейчас надо было идти «деньгу ковать»: на этой неделе я снял евро со счёта («Семёну за визу надо заплатить, и с собой чтобы наличных – не менее 50 евро было»), те самые, что клялся и божился милой банковской кассирше только множить.

Накануне я дал фирменное, по былым временам, своё объявление: «Кладка и ремонт печей, каминов, чистка дымоходов» в пару бесплатных газет и позвонил Славе – чего, в самом деле, пока какой-никакой клиент не отыщется, бездельничать, на диване ногами кверху лежать. В сущности, я всегда ведь на него рассчитывал, убеждая и Татьяну: «Пока, как раз, документы морские буду делать, работа у Славы – самый замечательный вариант! Деньги-то на тот момент всё равно будут нужны – и на прожитьё, и вам, в море уходя, что-то оставить. А у него – куча для меня работы, когда надо будет мне, допустим, по бумагам, днём – отскочил, в любое время вернулся, вечер, если что, для работы прихватил, а то и в ночь остался». Татьяна, вздыхая, соглашалась нехотя: где бы уже это время не перебился, лишь бы в море ушёл! Без щенячьего восторга разделял мои планы и Слава. Он ведь серьёзно на меня рассчитывал, надеясь, что какое-то время я поработаю с ними конкретно, а не набегами, да между делом.

Нет! Мне надо было уже в море! Я выручил тебя, Слава, той неделей своей работы на Емельянова – даже после нашей с тобой, по дороге туда, склоки в самом её начале – как положено другу. Тебе было надо, и я взялся спасать загубленный твоими мастерами объект. Выудив из опыта полутора десятков шабашных лет единственно возможный спасти дело вариант. Своими руками же эту идею и осуществлял, успевая – времени к сдаче было в обрез – тут же учить помощников, набранных тобою вчера с улицы, не жалея горла и сил на воодушевление, посредством жизненных баек, их, хмурных с похмелья и недосыпа, на трудовой подвиг. Который таки мы свершили – фактически задаром. Но не даром увещевал я, проявляя чудеса дипломатии, разуверившихся уже было хозяев, что закончим мы, конечно же, к сроку – как всегда у нас и бывает! – втуляя мягко, но убеждённо, что ещё и повезло им несказанно – получат чистый эксклюзив! Склоняя ещё и повинную – за тебя! – голову: «Да Слава на меня рассчитывал! А я всё никак с Ушакова расквитаться не мог – вот только-только к вам и вырвался».

Мы сменили минусы на плюсы. Ужасающая взор халтура превратилась в радующую глаз работу. Эксклюзивную: всякая ручная работа – эксклюзив.

Ну, а теперь у меня – свои дела. Свои, к осуществлению, планы.

И в этот остаток до рейса времени я уже не хочу творить – дайте мне выносить мусор! Я не хочу быть незаменимым – желаю быть незаметным! Я не желаю быть «с во-от такой буквы «М» мастером – определите меня к кому-то подсобником!

Я хочу в море! Хотя…

– Только, Слава, чур, чур! Документы я буду по ходу делать – отбегать, и по вторникам и четвергам танцпол – это святое!