– Тати вам сама всё расскажет. Я уже очень опаздываю. Отогрейте её и напоите горячим чаем, – Максим даёт чёткие указания, а меня теперь не видит в упор.

– А машина-то где? – спрашивает Павел, облокотившись о перила крыльца.

– В сугробе недалеко от поворота на трассу, – Максим снова бросает взгляд на меня и поражает своей улыбкой. Вот только глаза серьёзные очень, нет и намека на то, что было в машине, когда мы оба в какой-то момент забылись.

Максим уходит к своей машине и собирается сесть, а я замешкалась. Не хочу так скоро отпускать его, но и не смею задерживать.

– До свидания, Максим, – говорю я, и он на секунду зависает, держась за дверь.

– Непременно, – отвечает холодно, со сталью в голосе, затем садится в свой джип и уезжает.

Я остаюсь, прикованная любопытным взглядами девчонок. Ой, что сейчас начнется…

Продрогнуть до самых косточек – это еще ничего, по сравнению с тем, какой допрос прямо сейчас мне девчонки устраивают.

– Ты специально всë спланировала? – дотошный взгляд Яны пригвождает меня чуть ли не к стенке. Я закатываю глаза, в который раз объясняясь, что – нет.

И ещё раз жирное нет!

– Ян, ну ты сдурела? – возмущаясь, я отхлебываю тёплого чая. Держу кружку обеими руками, таким способом согревая свои ладошки.

Яна и Люда начинают строить теории заговора вокруг меня и Максима. Они уже целый план составили, где итогом опять всë сводилось к постели.

Я просто перестаю их слушать. Хорошо хоть Женька не поддерживает этот бред.

Моя подруга наливает себе чаю, и с чайника добавляет кипятка мне.

– Пей. Максим приказал тебя отпаивать, – её глаза смеются, а улыбка коварная.

– Тут и без него понятно, что делать, – бурчу под нос. Затем меняю направление темы. Не хочу зацикливаться на сексуальном враче, который «ох, какой горячий в постели». – Ребята поехали за моей машиной?

– Да. Вадим написал, что через двадцать минут приедут домой. Они там с парнями со смеху валяются. Пашку отправили в сугроб твой спасать твои сапоги. Говорит, пришлось побыть страусом, – заливается подруга, хохоча.

Девчонки подхватывают смех Женьки, и я тоже воочию представляю эту живую картинку. Слава небесам, что в таком ракурсе я не предстала перед Максимом.

Женька сидит напротив меня и смотрит в экран телефона, затем поворачивает его ко мне и показывает фотографию. На ней я и Максим в обнимку. Улыбаемся, такие счастливые. У обоих глаза смеются. Я мигом ощущаю жар по телу, и чувствую, как кровь к щекам приливает от смущения.

Вчерашний вечер был, наверное, самым лучшим за последние полгода в моей жизни. Я так задолбалась с Костей, что позволила себе расслабиться вчера.

– Удали, – я снова делаю глоток чая, обжигая горячей жидкостью рот и горло.

Женя любопытно всматривается в меня, а потом подмигивает мне и обрушивает на голову охренеть какую новость:

– Я не могу удалить эту фотку, – на мой немой вопрос, следует ответ: – Потому что ты выложила эту фотографию в своих соцсетях!

– Что?! – от шока я теряю равновесие на ровном месте. Кружка летит на пол, горячий чай попадает мне на бедро и обжигает кожу сквозь ткань штанов, которые мне одолжила Женя. Я от боли выкрикиваю и начинаю танцевать, попутно снимая штаны.

Яна первая оказывается рядом со мной, как Чип и Дейл блин, которые спешат на помощь. Она помогает мне расправиться с одежкой. Я остаюсь в кофте до попы, в трусиках и шерстяных носках Максима. Женька уже бежит с аэрозолем пантенолом. Аккуратно распрыскивает им по моему покрасневшему бедру, чуть наклонившись ко мне.

– Тати, ну ты сегодня прям королева катастроф! – заключает Люда, всплеснув руками.