Все, что мог, Финар сделал заранее. Разработал несколько планов обороны, расписал, что предпринимать при бомбежке. Его тактический гений никуда не ушел, но он не мог сражаться наравне с другими. Поэтому лучше отдать его, чем воина, что еще послужит городу.

Все это Синай знал, но в час, когда пришла пора отдать генерала Финара, Скрепившего Мечи, их знаменитого полководца и теперь его кровного брата, отдать его под видом обычного эльфа, Синай окаменел, застыл и онемел.

Лучше бы они пришли за ним. Как было бы славно сразиться и умереть защищаясь. Но они пришли за другими.

«Я выберу троих…» – сказал ему консул.

А завтра он возьмет десяток. Или сотню… или всех?..

Синай закрыл глаза на мгновение и увидел Эльтана. Он помнил его взгляд, когда Нилан в зале Дома Решений бросил срезанную звезду ему в лицо. Лоскут попал в щеку Кайране, скользнул по ней и зацепился за перевязь на груди. Первый из сынов сам снял отвергнутую звезду и бросил под ноги, печально наблюдая за падением. Но не дрогнул.

«Вот что он чувствовал… И я могу отдать себя сейчас. Сказать, что буду покорным, и Финар останется здесь с дочерью и семьей. И проживет еще несколько лет или сотен лет в покое.»

Но они с Линаром привели в действие план, по которому покоя не будет никому – ни людям, ни эльфам – ближайшие лет сто. Не было пути назад.

Они вышли на балкон и Синай подал Финару кнам. С одной рукой генералу было сложно держать равновесие на парапете. Они спустились и пошли к вертолетной площадке.

***

тииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииитттттттттттттттттттттттттттттттттттттттттттттттт

Реджан Долмах скучал, его охрана напротив была настороже. Когда эльфы подошли, они тут же всполошились и из охраняющего круга снова встали на одной стороне вертолета – защищать драгоценного консула.

– Быстро, – отметил Реджан, поглядев на наручные часы. Синай скривил губы. Неужели чтобы определить время небесного светила тебе недостаточно?

– Кто это? – Реджан разговаривал с Синаем так, словно он привел корову на веревке. Словно у Финара не было ни языка, ни слуха.

– Его имя Ират.

– Как лишился руки? – Реджан присмотрелся.

– Придавило в бомбежке Сиршаллена.

– Сколько было лет на тот момент?

– Сорок зим. – соврал Синай.

– Угу… – Реджан посмотрел на эльфа. – Прекрасно! – он щелкнул пальцами и один из военных забросил автомат за спину, достал тяжелые особые наручники и шагнул к Финару.

И застыл. У эльфа была только одна рука.

Реджан Долмах заметил заминку.

– Хм… Ну, придумайте что-нибудь. Что мне с ним свободным лететь?

Консул забрался в вертолет. Лопасти стали разгоняться. Военный достал леску и примотал руку Финара к туловищу, спеленав его через весь торс.

– Прощай, – сказал Финар и неловко пошатываясь от неудобства пошел к вертолету.

А Синай остался. Ветер трепал его косу, поднятая пыль лезла в глаза. Эльфа втащили внутрь, захлопнулась тяжелая дверь. Вертолет поднялся выше уровня деревьев и улетел.

Синай стоял. Стоял на земле, которую поклялся защитить. На которой собирался умереть.

Стоял один.

С верным благородным мечом за спиной, с длинной косой, оттягивающей голову, с острыми ушами. С тем, что он не захотел отринуть и предать.

Он потерянно смотрел в небо, словно вертолет мог вернуться внезапно. Из него выскочили бы военные и консул Реджан крикнул: Мы передумали. Давай сражаться как ты и хотел!

Синай стоял так долго, бестолково запрокинув голову к просвету в могучих ясенях, что и сам почувствовал себя одеревеневшим и безразличным ко всему могучим деревом. Которое будет стоять тут, пока не придет кто-то и не срубит его, как было в пору третьей войны, когда люди пришли и стали вырубать Великий Лес.