– Думаешь, в этом дело?

– Конечно.

На самом деле Баженов – кретин. Уж трахнул бы Лильку, всем бы жизнь облегчил, включая себя, Лилю и ее, Надю. Достал уже Лилькин душевный стриптиз. И когда только это закончится!

Явившаяся только к перерыву во второй паре Лилька, а точнее, ее идиотски счастливое лицо яснее ясного сказало: Бастилия пала. Слава богу! Вектор, ты наконец-то сделал это! Аплодисменты! Теперь Надю оставят в покое.

Не тут-то было. Порыв Лильки поделиться подробностями «взятия Бастилии» она пресекла. Хотя все-таки пришлось выслушать о том, что, собственно, Бастилия… хм… сама набросилась на бедную, ничего не подозревающую Лилю.

– Надь, мы заснули под утро только… на пару часов. А потом еще раз, когда проснулись…

– Лиля!!!

– Прости-прости… – счастливо смеется подруга. – Я понимаю. Просто он такой… я даже не представляла, что бывают такие парни… Он стоил того, чтобы столько ждать! А как он…

– Лилька, у тебя стыд есть? И совесть?

– Нет. – Подруга по-кошачьи потягивается. – Это был лучший куннилингус в моей жизни. Идеальный.

– Что?! – Надя все-таки поперхнулась кофе, и белый джемпер окропился безобразными коричневыми пятнышками. Гадость какая! Как теперь на занятия идти? – Вот кто ты после этого, Богданова?!

– Прости засранку, – у Лильки совершенно невиноватый вид. – Я твоя должница.

Для должницы Лиля вела себя просто отвратительно. Надю уже реально тошнило от всех этих подробностей. Ладно бы, черт с ним… с тем, какой он умный… Это Надя и так знала… И как с ним интересно… И это правда, Вектор клевый, когда не злой, как собака. Но ей совершенно не нужны были подробности о том, какое у него, оказывается, фантастическое тело. Ох, какие у него плечи! Ах, какие сильные руки! Ой, пресс кубиками! А какая задница! Да пофигу ей, какая у Баженова задница! И то, что он классно целуется, ей тоже пофигу! И про прочие его интимные таланты она тоже слушать не желает, будь хоть как они хороши! И уж совершенно точно она не желает знать ничего про впечатляющий размер в некотором месте… О, ее уже тошнит от Баженова!

Наивность – это когда улитка,

ползущая по рельсам, почувствовав приближение

поезда, прячется в свою раковину.

С просторов Интернета

Глаза бы ее не видели этого противного Вектора, но как назло – закапризничал ноутбук. В мастерскую – долго, а Баженов – это быстро и надежно. Вик, к слову сказать, даже вредничать не стал, согласился приехать беспрекословно. Будто соскучился.

Надежда открыла ему дверь.

– О, Виктор! – На звонок в дверь в прихожую вышел отец Нади. Он обрадованно протянул гостю руку, здороваясь. – Привет, давненько ты к нам не заглядывал.

– Вы же знаете, Стас Саныч, – Вик ответил на рукопожатие, – дипломирование. Времени не так уж и много.

– Да уж понимаю, – усмехается Соловьев-старший. – Есть будешь?

Вик хотел отказаться, не голоден был, но, вспомнив таланты Надькиного отца, решил уточнить:

– А что у вас есть?

Отец засмеялся.

– Ах ты, жук! Курица есть в медовой корочке. И буйабес… вчерашний, правда.

– Бу… что?

– Уха, – усмехается Надька, подталкивая его в спину в сторону кухни. – Это папа умничает. Иди уже есть. Или не будешь?

– Буду, – кивает Вик решительно. Пахнет-то вкусно, как же он раньше не заметил! – Буду. И курицу буду, и этот ваш бабаес.

– Буйабес, – поправляет его Надин отец. – Что, юный хакер, совсем дома не готовишь?

– Где уж ему! – фыркнула Надя. – Он только трахается дома!

Соловьев оборачивается, изумленно глядит на дочь, потом на Вика. Тот невозмутимо, но слегка раздраженно пожимает плечами.

– Завидуйте молча, Надежда.

Надя отвечает лишь выразительной гримасой.