– Я вообще-то с тобой говорю, – события последнего получаса вылились в невольное раздражение.

Прошло еще несколько долгих мгновений, прежде чем Егор посмотрел на меня в упор и ровно ответил:

– Останавливался.

– Зачем?

– Я обязан отчитываться? – он выразительно изогнул бровь. – Или нам, простым смертным, запрещено находиться рядом с территорией… элитников? Кажется, так вы себя называете?

Мне тоже не приходилось по душе отношение одноклассников к жителям старого поселка. Я не разделяла нас на «элитников» и «деревенских», не считала себя лучше других. Но тон, каким со мной разговаривал Егор, усилил раздражение, которое я постаралась подавить.

– Я себя так не называю, – ответила, сдерживая эмоции.

Будто снова забыв о моем присутствии, Егор не посчитал нужным ответить. Отвернувшись, сел на мотоцикл и завел мотор.

Я никогда не навязывала свое общество тем, кто не был расположен со мной разговаривать. Не собиралась делать этого и сейчас, хотя моя эмоциональная сторона продолжить разговор хотела неимоверно. И высказать все, что думаю, хотелось тоже. Но рационализм, как всегда, одержал верх. Я понимала, что в первую очередь злюсь не на этого парня, а на события последних дней, выбивших меня из колеи.

Больше не медля, я обогнула байк, не глядя при этом на его владельца, и направилась к воротам. Но не сделала и пары шагов, как пошатнулась от внезапно накатившего головокружения и онемения в ногах.

Да что же это такое…

– Садись, – неожиданно произнес поравнявшийся со мной Егор. – Подвезу.

Гордость бунтовала против принятия его помощи, но все тот же рационализм и здравый смысл быстро ее заглушили. Совсем недолго поколебавшись, я осторожно села на байк, одновременно подумав, что уж лучше бы согласилась ехать с Данилой.

– Держись крепче, – добавил Егор, вслед за чем мы сорвались с места.

Инстинктивно обхватив его за пояс, я ощутила холод кожаной куртки и усилившийся запах можжевельника. Хвойно-древесные ноты щекотали обоняние, вызывая странное волнение. Стоило выглянуть из-за плеча мотоциклиста, как в лицо ударял сильный ветер, но, прячась за широкой спиной, я его не ощущала.

Мелькающие по обеим сторонам дороги коттеджи и деревья сливались воедино, размывались, словно от сильного дождя. Дорога была ровной, но все-таки байк иногда подбрасывало, вынуждая меня обнимать Егора еще сильнее.

Болезненное головокружение отступило так же быстро, как пришло, и сейчас голова слегка кружилась разве что только от высокой скорости. До моего дома мы домчались в считанные минуты. Когда я спешивалась, глубоко внутри появилось легкое разочарование– эта короткая поездка мне внезапно понравилась… глупость какая!

– Спасибо, – поблагодарила я несколькими мгновениями позже.

Егор молчал, и показалось, что он снова меня проигнорирует.

Тем неожиданнее стали его следующие слова:

– Чтобы посмотреть на тебя.

– Что? – не поняла я.

– Ночью я останавливался у твоего дома, – неотрывно глядя мне в глаза, произнес он. – Чтобы посмотреть на тебя.

Не дав мне ни отреагировать на такое признание, ни хоть как-то его осмыслить, Егор уехал. Вот так просто и уже привычно сорвался с места и вновь предоставил мне растерянно смотреть в его стремительно удаляющуюся спину.

Неделя пролетела незаметно.

Я стала постоянным клиентом местного супермаркета, где закупалась минералкой. Пара бутылок воды находилась в моем рюкзаке постоянно, куда бы я ни шла. Рассказать кому-нибудь об этой проблеме я так и не решилась. Даже Майклу – ему я соврала, что просто страдаю от головной боли, на что получила порцию фирменного отвара.

Я надеялась, что все пройдет само собой, тем более что такие страшные приступы, как в первый раз, больше не повторялись. Меня часто мучила жажда, но не более.