Как я потом узнал, Л.С. хотели уволить за это, но, отделавшись строгим выговором, она продолжала точить свои зубы. Мы не любили её; пожалуй, это худший момент из воспоминаний моего пребывания в детском доме. Но вот одна из стариц, наш доктор С. В., вот уже 35 лет несущая это послушание, по сей день стоит на страже нашего здорового образа жизни.

В следующих текстах, я помяну о здравии ещё троих своих стариц, ставших для меня основанием духовной добродетели, чистоты, любви к ближнему.

====================

Лоцман – «Воспоминание, по большому счету, это не про прошлое – это о будущем. Созидание музея личной идентичности в качестве фундамента всей будущей жизни, некого ключа к глоссарию текста личности.

И конечно же, очень увлекательно находить себя там, где тебя уже нет.»

Я любил и люблю читать. Куприн, Достоевский, Лесков, Булгаков, Стефан Цвейг – я брал для себя всего понемногу, разжевывал, впитывал. Мог начать читать и оставить, исходя от интереса и моего настроения. Лесков, настолько повлиял на меня своими описаниями России 19-го столетия, что моё мировоззрение, находящееся в 21 веке, просто напросто разделилось.

У меня никогда не было отца, я не знаю его. Но у ребёнка с ранних лет складывается образ отца во многих проявлениях мира. Я видел отца, даже ощущал во многих, не исключая Лескова. Меня покорил его «Кадетский Монастырь», где автор подробно излагает свои воспоминания об учёбе и воспитании в первом кадетском корпусе Санкт-Петербурга.

Когда я впервые читал его, то увидел свой родной детдом, и своих стариц. Которые были в моем понимании святыми неприметными. Конечно, я не сравниваю быт, только пытаюсь сказать, что дух того времени ещё жив и неиссякаем в человеческих сердцах. Доброта, любовь, понимание, добродушие по сей день живут в подобных местах.

Главное, не упустить волну свободы.

Сегодня утром, открыв глаза, я понял, что сон это путешествие в иную реальность. Мои сны много реальнее будничных рутин.