Чем старше становились герои историй, тем ощутимее менялась окраска самих ситуаций. Рэннальф осознал свою привлекательность, и дальше шло сплошное описание его похождений. Мэри считала, что как минимум половина из этого всего вымысел – вроде сплетен, окружающих знаменитость.

А потом, на той домашней вечеринке в честь помолвки, Ральф Уиндэм зашел в их гостиную, и Мэри поняла, что всё правда.

Мужчина, остановившийся в дверном проёме, засунул большие пальцы в карманы джинсов, привалился плечом к косяку и осмотрел комнату неторопливым прищуренным взглядом. У него были темные, отросшие волосы, и несколько непослушных прядей падали на лоб. На губах задержалась странная полуулыбка, будто его забавляло всё происходящее. Взгляд просканировал собравшихся гостей и дошёл до Мэри. Всё с той же улыбкой Ральф лениво осмотрел её с головы до ног, вернулся к лицу и, нисколько не смущаясь, заглянул в глаза.

И вот тогда она поняла, что если не будет очень осмотрительна, то ей грозит та же опасность, что и череде брошенных им девушек. Пожалуй, именно в тот момент Мэри решила, что не подпадет под обаяние Рэннальфа Уиндэма.

С тех пор у них шла война. Со всеми людьми Уиндэм был само очарование. Приятный, веселый и лёгкий, как летний бриз. Он умел поддержать разговор, умел пошутить и подбодрить человека. Всех, кроме Мэри. Она сознательно вытаскивала на поверхность все его худшие качества, чтобы помнить, что за хитрой ухмылкой и прищуром кобальтовых глаз скрывается самый обычный мужчина. Умеющий язвить, огрызаться и быть гадким уродом.

Вот только хорошо отработанная система дала сбой. На той злосчастной свадьбе что-то пошло не так, и Мэри ненавидела себя за это.

Внизу послышались шаги, она вздрогнула, выныривая из воспоминаний. Сняв куртку и сапоги, вынула из чемодана фланелевую пижаму, переоделась и залезла под одеяло. Чем раньше она уснет, тем раньше сможет уехать домой. И не встречаться с Рэннальфом Уиндэмом до самого Рождества.

2 сентября. Пустошь Нортумберленда.

Утро не принесло с собой хороших новостей. Проснувшись на диване под тонким лоскутным одеялом, Ральф поёжился от холода и взглянул в окно. За стеклом была стена дождя. Ровная гладкая стена, до которой, казалось, можно дотронуться рукой. Рэннальф закутался в одеяло с головой. Бог не зря придумал центральное отопление, но такое чудо, видимо, еще не дошло до Нортумберленда. В гостиной стоял холод, как в подвале. Это было ожидаемо, но Ральф отказался от идеи лечь спать в одежде. Милая сестренка не посчитала нужным намекнуть, что неплохо бы взять в дорогу какие-то вещи, поэтому всё, что у него было – джинсы, белый джемпер и джинсовая куртка. И судя по всему, эту одежду нужно беречь, так как погода за окном не располагает к путешествию.

Потянувшись и резко спрыгнув с дивана на холодный пол, Альфи натянул джинсы и с тоской посмотрел на белый джемпер. Нужно развести огонь в камине, а это чревато последствиями для светлой одежды. Поэтому джемпер остался лежать на кресле, в то время как его хозяин, покрываясь гусиной кожей, стал возиться с золой, дровами и спичками. Спустя десять минут войны в очаге заплясал маленький огонёк, заставляя Рэннальфа вздохнуть с облегчением. Как и предполагалось, руки он перепачкал до самого локтя, местами пятна сажи были и на торсе.

Вчера вечером, перед тем как лечь спать, он обошел весь первый этаж и нашёл хозяйственную каморку. На стене, занимая почти всё пространство, висел огромный бойлер – единственное относительно новое изобретение по сравнению со всеми остальными предметами в доме. В тот момент Рэннальф понял, какое счастье на него вдруг свалилось. Он уже с отвращением представлял, как будет мыться ледяной водой из того кашляющего крана, но такая участь его миновала. Трубы от бойлера уходили куда-то в стену, и, заглянув в соседнее помещение, Ральф увидел старую чугунную ванну. Полистав инструкцию, оставленную рядом с бойлером, он потратил некоторое время на то, чтобы обеспечить себе утром горячую воду, и пошёл спать.