Асин поднялась, отвернулась от него – так, чтобы ветер трепал ее волосы и, швыряя их в лицо, хлестал по щекам. С дерева рядом – широкого, с изогнутым стволом, на котором, наверное, удобно сидеть, – посыпались листья. Они медленно кружились, устремляясь к земле, а некоторые, взметнувшись, летели к краю Того-Самого-Острова. Асин поймала один, сжала в ладони – и он беспомощно смялся. Она покачнулась – слова почему-то отказывались ровно строиться в предложения даже в ее голове – и беспокойно заходила взад-вперед, шурша травой.

– Я почти с самого детства его боялась. – Асин обхватила себя руками, сунула ладони под мышки и опустила плечи, уже жалея, что завела этот разговор. – Океана. Вернее, сперва не боялась. Но только потому, что была совсем уж маленькой…

– И поэтому решила податься в небо? – Вальдекриз поднял указательный палец и медленно сделал им полный оборот. – Тебе не говорили, что ты, как бы помягче, странная? Никогда не слышала историю о том, как океаном стало небо, а волнами его – облака? – Он смотрел на Асин снизу вверх, щурясь от яркого солнца. Одной рукой он взялся за летные очки – то ли чтобы снять их, то ли чтобы опустить на глаза. – Ты просто поменяла один океан на другой.

Он рывком встал, стянул очки и кинул рядом с ранцем, а сам, отряхивая друг о друга сухие ладони, направился к краю Того-Самого-Острова, следом за недавно улетевшей листвой. Асин нахохлилась и нехотя поспешила за ним. Она понимала, что не сможет возмутиться – что-то внутри, напоминавшее стыд, не давало ей открыть рот, – но хотя бы постоит рядом и очень недовольно посмотрит Вальдекризу в спину.

У заросшей травой кромки он опустился, сел на неровный край и свесил ноги в пустоту. Асин встала позади, но тут же отступила на шаг. В голове заметалась сотня предупреждающих «а вдруг». А вдруг земля под ними обвалится, а вдруг ветер толкнет ее в спину. Но Вальдекриза ничего из этого, кажется, не беспокоило. Он поднял круглый серый камень, погладил пальцем его ровный бок и, размахнувшись, отправил в полет.

– Знаешь, что интересно? Чем сильнее люди бегут от чего-то, тем ближе оно становится. Ты бежишь от океана. – Он кивком предложил сесть рядом, но Асин вежливо и немного пугливо отказалась. – Но вот он, прямо перед тобой. Забавно, но чаще всего он забирает крылатых. Так почему тебя потянуло в небо? А, Ханна?

Медленно обернувшись, он пронзил ее взглядом. Так обычно пронзают булавками разноцветных бабочек и крупных жирных жуков. Никем из них Асин становиться не хотела, даже на пару секунд.

– Наверное, ты прав, – после долгого молчания выдохнула она. – И я просто выбрала другой океан.

А впереди простиралась бесконечная синева. Где-то вдалеке виднелся родной Первый, его Рынок с маленькими белыми домиками, напоминавшими с такого расстояния спичечные коробки с синими крышками.

– Я в детстве не понимала, что такое океан. Я знала, что такое вода. А вот океан… это какой-то сказочный зверь. – Асин улыбнулась. – Большой, живой и дышащий.

– Дай угадаю: как киты?

– Да. – Ее голос полностью утратил цвет, стал совсем серым. – Как киты.

Они больше не пели. Будто, единожды встретившись с маленькой испуганной Асин, решили навсегда исчезнуть из ее жизни. Она не видела их широких, похожих на острова спин, плавников, которыми они надрезали воздух, и выглядывающих из воды хвостов. Иногда она думала даже, что все это ей привиделось. А потом на Рынке или в стенах училища слышала разговоры. И понимала: они по-прежнему поют, только не для нее.

– У меня была мама… – сказала Асин.

Поставив одну ногу на землю, Вальдекриз повернулся боком. По ехидному взгляду и плотно сжатым губам Асин поняла, каких трудов стоило ему удержаться от очередного неуместного замечания. Она выдохнула и разжала пальцы, удерживавшие смятый лист. Подхваченный ветром, он, вместо того чтобы полететь, покатился, пока не застрял в траве у самого обрыва.