Весь день силился понять, что за чертовщина на него нашла – потому что засмотрелся он на девчонку так, что чуть этаж свой не пропустил – до дрожи засмотрелся, до стиснутых зубов и напряженного жара в штанах. Захотел ее сразу же, немедленно, всю и целиком – причем на каком-то подсознательном, гормональном уровне захотел… без включения мозгов совершенно. Еще мгновение и выбросил бы орущий в ухо мобильник, подхватил бы ее под задницу и пришпилил к стене, как бабочку к картонной раме.

Но лифт остановился, и Богдан на автомате вышел. Опомнился, обернулся уже через секунду, но было поздно. Двери плавно закрылись, "оленёнок" уехал, а он еще минут пять стоял посреди коридора, пытаясь вспомнить, какого цвета у нее были глаза и во что была одета.

Ошарашенный, побрел к себе, налил на два пальца коньяка.

На какое-то время отвлекся – навалилась работа, потом оттарабанил намеченную встречу с одним из кредиторов.  

Потом приехала Оксана, вытащила его на обед – под вечным предлогом, что мол «совсем заработался».

Вернувшись как только смог, Мещерский засел в кабинете, заперся, открыл Фейсбук и принялся щелкать по профилям всех его офисных дам подряд, без разбору. Паре новеньких даже кинул запросы на дружбу – ни на что не надеясь, просто так. Одна была блондинкой да не той, другая явно выставила свою студенческую фотографию, а у третьей вообще на аватарке стояла какая-то жуткая корова из мультфильма, а фотографий не было вовсе.

Спустя какое-то время до него дошло, что блондинка из лифта могла быть буквально кем угодно. Самый простой вариант – клиентка, пришедшая получать кредит. Но могла быть и какой-нибудь аспиранткой, делающей кандидатскую по экономике. И пока он тратит драгоценное время на изучение профилей размалеванного офисного планктона, его эротичное виденье ускользает в чьи-то более предприимчивые руки.

От этой мысли почему-то сделалось мерзко на душе, и он решил пойти другим путем.

– Придумала! – воскликнула Щербакова после нескольких минут напряженных размышлений, и Богдан улыбнулся своему отражению в темном окне. – Закроем территорию кафетерия на полтора часа!

Он согласно кивнул.

– Хорошая идея. Только договорись заранее с хозяином о возмещении убытков. Чтоб не рисовал нам потом красивые циферки.

Да, в этом был смысл. Рассадить всех не рядами, а в свободной, непринужденной обстановке кафе. Самому же, переходя от столика к столику, спокойно и под разными углами разглядывать дам, пока они слушают себе лекцию о правах женщин и защите от харрасмента на рабочем месте. Как бы цинично это не звучало.

Если «олененок» – его подчиненная, она обязана будет там быть, и надобность перелопачивать кучу личных дел с фотографиями пятилетней и десятилетней давности отпадет сама собой. Если же нет… что ж, придумает что-нибудь еще. В «не судьба» Мещерский не верил в принципе.

Заместитель ушла передавать секретарше детали обязательной для посещения лекции, о которой в том числе будет сообщено завтра на утренней планерке, а Богдан расслабил галстук, откинулся в кресле и набрал Оксану.

– Уже все остыло, – наигранное равнодушие в ее голосе могло бы обмануть разве что ребенка. Да. Сегодня на ужин будет остывшая лазанья и слезы.

– Прости, не смог раньше выбраться. Завал полный.

– Да ничего страшного. У нас же… свободные отношения.  

Он поморщился. Если бы любовница действительно соблюдала предложенные ей же самой «свободные» отношения, все было бы гораздо проще, и он бы сейчас не придумывал способы, как бы повежливее ее послать, чтоб не сильно обидеть.

«Главное не врать друг другу!» - так, кажется, она говорила, когда, наигравшись, они валялись в постели в первое их совместное утро. «Честность и открытость во всем и никаких обязательств!» Ни кольца, бл*ть, ей не нужно, ни подарков, ни обещаний – только качественный секс по обоюдному желанию.