Казалось, еще секунда – и подкатит.

Что было само по себе удивительным – с первого взгляда на меня никто и никогда не заглядывался. Никто и никогда!

Но гораздо более удивительным образом вела себя я.

Забыв, как дышать, забыв, что надо опустить взгляд и притвориться мебелью, я пялилась на него в ответ, отчетливо чувствуя капельку пота, потекшую вдруг у меня по позвоночнику…

Сердце колотилось, накачанное адреналином – так громко что, казалось, еще секунда и его станет физически слышно… руки судорожно вцепились в ремень сумки…

А он все смотрел и смотрел, раздевая меня взглядом. И говорил – густым, обволакивающим, гипнотизирующим голосом – из тех, что позволяют нести все, что угодно, хоть телефонный справочник зачитывать, и все равно будешь слушать и млеть…

Черт, как вообще можно млеть, когда от страха перехватывает дыхание? Хотя уже непонятно, от чего мурашки по коже – от страха или еще чего…

Лифт вдруг качнулся, дверцы поползли в стороны.

Моргнув, будто сам был под гипнозом, Большой Босс отвернулся и так же мерно и в развалку пошел вон из лифта, продолжая убеждать неведомого мне «Славика» не паниковать, сделать себе и всем одолжение и «сходить в сауну».

Наваждение кончилось, и только сейчас я поняла, что выходить нам с ним на одном этаже.

Какое там! Я не смогла бы с места сдвинуться, даже если бы объявили о всеобщей эвакуации здания. Дала ему выйти, а сама уехала наверх, вжимаясь в ту же стенку лифта, дрожащая и взмокшая.

Это ж надо было так попасть! В первый же день!

Черт! Черт!

Вконец ослабев, я опустилась на корточки.

А этот оценивающий взгляд! С какой стати мужик его возраста так смотрит на девчонку моего? Сколько ему? Ведь явно под сорок, если не за!

Очки! Вспомнила я! Для пущей маскировки я купила в дешевом магазинчике на Арбате очки с нулевым номером, а потом забыла надеть их.

Доехав до последнего этажа, я выскочила из лифта, забежала в ближайший женский туалет и нацепила на нос прозрачные, почти без рамок стеклышки, сразу же придавшие моему лицу строгое выражение зануды с первой парты. Подумав, распустила хвост и слегка распушила волосы.

Критически осмотрев себя под всеми возможными углами, я с облегчением улыбнулась – нет, теперь не узнает.    

***

После обеда стало понятно, что встреча с генеральным прошла для меня (и моей психики) вполне безболезненно.

Во-первых, я смогла убедить себя в том, что в моей реакции виновата была исключительно нервозность и духота маленького помещения – поганой метлой гоня даже зачатки предположения, что попросту поплыла от мужчины, компьютер которого должна по-тихому обнести.

Во-вторых, после нашего рандеву в лифте, Мещерский ни коим образом не преследовал меня, даже наоборот – совершенного спокойно уехал, причем не один – из окна кафетерия я видела, как он садится в машину с очаровательной, длинноногой блондинкой.

Чтобы окончательно успокоиться, я принялась выспрашивать у Люды, секретарши Евгения Павловича, что из себя представляет Большой Босс – вроде как выяснить, какого морального поведения он требует от сотрудников, а на самом деле понять по ее реакции, мог ли Мещерский заинтересоваться такой невзрачной мышкой, как я.

Оказалось, не мог.

Более того – с некоторой грустью в глазах поведала мне Люда – босс служебные романы не приветствует, на корпоративах не пьет, на праздношатающихся женщин смотрит с откровенным презрением, да еще и курильщиков со света сживает.

– Неужели сухарь? – удивилась я.

На сухаря Мещерский был не похож – особенно, когда поедал меня взглядом с расстояния в метр. Люда пожала плечами.

– Да нет, просто на работе он думает о работе… А еще он сноб. Высоко летает и презирает все, что под крылом. На вон, посмотри, где тусуется. Я с ним в друзьях на Фейсбуке…