Учителя тоже игнорировали лучшего ученика, которого еще вчера ставили в пример. Марка перестали вызывать к доске, ставить ему оценки. А когда он поднимал руку, ее демонстративно не замечали. Отсутствие красного галстука на шее выделяло его из всего класса. Это было сопоставимо с позорным клеймом на лице в дикое средневековье.

В конце четверти учителя начали вызывать Марка к доске, поскольку нужно было ставить оценку в четверти. Опального ученика почти не слушали. Одноклассники на его ответах начинали гудеть, и им не делали замечаний. А учительница в это время что-то писала в журнале и делала вид, что ее совсем не интересует ответ. Под всеобщее удовлетворение Крамеру ставили тройку и отправляли на место. Так он из блестящего ученика и круглого отличника превратился в невзрачного троечника. Это продолжалось года полтора.

Но затем волны неудачи, видимо, начали отступать. К середине седьмого класса все стало возвращаться на свои места. Скатившийся на тройки Марк снова выбился в лидеры. Его опять принялись привлекать к активной деятельности в классе. Как-никак Крамер ходил в музыкальную школу и лучше всех в школе играл на фортепьяно, поэтому ни один школьный концерт не обходился без него. Преуспел он и в боксе: после года занятий мальчик неожиданно стал победителем в юношеских соревнованиях города. Злые гопники заткнулись. Марк снова чувствовал себя счастливым, удачливым и всеми любимым. Правда, иной раз ему нет-нет да и напоминали, что он из семьи отказников.

Это царапало сердце. Обиднее всего, когда об этом при всех учащихся говорили преподаватели. Как-никак, в классе были девочки, нравившиеся Марку, и среди них Наташа Бейлис, которая демонстративно отказалась сидеть с ним за одной партой из-за того, что его родители предали Родину.

Но когда «отказником» его обзывали во дворе, Марк к этому относился спокойно. Называли с досады, что проигрывали ему в карты. Ведь у Марка совершенно неожиданно открылся талант картежника. Он освоил все азартные игры: в дурака, в покер, в очко, в буру – и всегда выигрывал. А играли, как правило, на деньги. По этой причине наш друг почти с тринадцати лет имел карманные деньги, и для его возраста – очень даже приличные.

В четырнадцать лет снова пошел откат. Марку неожиданно припомнили, что он изгой в этом славном передовом обществе. Его наотрез отказались принимать в комсомол.

Это было трагедией. Юноша искренне верил, что в комсомоле находится вся передовая молодежь. Все отличники, ударники и более-менее умные, интеллигентные ребята в восьмом классе начали активно вступать в передовую Ленинскую организацию. Выходит, Марка не причислили к этой категории, отказав ему в членстве ВЛКСМ? Но как такое возможно? Ведь он отличник, музыкант, спортсмен, к тому же снискал славу интеллектуала на всевозможных олимпиадах, и, кроме того, он единственный из школы знает пять языков.

В старших классах, когда обида выветрилась, до Марка наконец дошло, что может угрожать выпускнику среднего учебного заведения, не имеющего комсомольского билета. Ему могут закрыть путь к высшему образованию!

Выходит, каким бы ты ни был супер-пупер, но если не член ВЛКСМ, то тебе пожизненно уготовано работать на подсобных работах вместе с такими же неудачниками.

Этого Марк допустить не мог и решил биться за свое достоинство до последнего издыхания. Усилия не пропали даром. Ему трижды отказывали в принятии документов, но на четвертый раз он добился, чтобы приняли заявление в ВУЗ, поскольку он был единственным золотым медалистом в этом маленьком городке. Хоть Марк и не был комсомольцем, но не допустить юношу к приемным экзаменам в институт не могли при всем желании.