Крук выплюнул последний кусок сыра, Учитель вежливо кашлянул, Крук покосился на него, присел в легком поклоне, словно извиняясь, подобрал выпавший из клюва кусок, проглотил и молча уставился на Нетота. Учитель тоже молча ждал следующего шага мысли.
– А что может быть бессмертным? Какую пищу нужно есть, чтобы стать бессмертным самому?! – вдруг выкрикнул Нетот неприлично громко, но, кажется, в этом случае приличия больше не имели значения.
Знания
Нетот как-то потерял желание есть, жевал, не чувствуя вкуса, и все смотрел на ворона, пытаясь понять, что же дает ему такую долгую жизнь. Вдруг ворон оторвался от куска сыра, вскинул голову, словно прислушиваясь, и, подпрыгнув, перелетел на подоконник. Уселся и требовательно посмотрел на Учителя. Тот встал, подошел и раскрыл окно.
Через несколько мгновений с той стороны окна появилась сорока, села на ветку и принялась трещать. Ворон буркнул что-то и прыгнул обратно на стол. Учитель закрыл окно и поставил на стол еще один чайный прибор.
– Ждете кого-то? – спросил Нетот.
– Обещался быть в гости один… Крук, можно его назвать человеком?
Крук как-то странно фыркнул, так что Учитель только развел руками:
– В общем, к нам гость. Ты не против?
– С какой стати?!
– Так по твою душу, поди, если сороке верить. Дак кто ж им верит?!
От этих слов у Нетота начала отвисать челюсть, но он вовремя ее подхватил, чтобы не выглядеть уж совсем дураком.
– Это ты правильно, – кивнул Учитель. – Перед таким гостем надо выглядеть умным. Кстати, что там с пищей воронов? Догадался или нет?
– Гадаю… – нахмурился Нетот.
– Не думаю.
– Что не думаешь? Догадаюсь ли?
– Не думаю, что гадаешь. Думаю, что пытаешься придумать. Или надумать.
– Почему это? Именно гадаю. Думать даже начать не могу, ничего в голову не идет. Даже зацепиться не за что.
– Похоже, ты совсем не знаешь разницы между «думать» и «гадать»… – покачал головой Учитель. – Так ты собираешься у меня учиться?
– Конечно! Я всех колдунов прошел. Столько пережил! Понял много.
– А что такое учиться, понял?
– Ну… – перед внутренним взором Нетота пробежали воспоминания о тех учителях, у которых он за это время побывал.
– Понятно. То есть ты ощущаешь, что учиться умеешь, но что при этом делаешь, сказать не можешь.
– Знания получаю.
– Знания! Вот найдено правильное имя! Как?
– Хочется сказать, думаю.
– Это ты о том, как знания получаешь, или о том, как имя найдено?
– О том, как получаю. Похоже, запоминаю, когда нахожу.
– То есть, знания ищут? А они где-то в мире хранятся. Или валяются, потерянные. Пока не найдется кто-то, кто их подберет и принесет людям?
Нетот почувствовал, что теряется от этих слов, и решил вернуться туда, где ощущал себя хозяином.
– Нет, сначала все же делаю что-то, пытаюсь то есть сделать, потом думаю об этом и, когда обдумаю, запоминаю.
– То есть знания не ищут, а добывают? И даже создают! А сами по себе они – память? И все, что у тебя в памяти – это знания?
– Ну, может, не все. Еще там куча хлама…
– Например?
– Всякая дрянь про то, где был, кого видел, с кем болтал…
– А это не знания?
– Как-то нет…
– А если бы за тобой какой разведчик или дознаватель следил, то мог бы он сказать: «Теперь мы знаем, где он был, с кем виделся и с кем разговаривал»?
– Мог бы, конечно. Но я хочу сказать, что эти знания не то, что я хочу изучать. Они как бы не того качества!
– А того качества, это когда подумаешь?
– Ну да! Для настоящих знаний какое-то усилие нужно. Они словно сами собой не входят. Вот, понял! Есть знания, которые сами в голову лезут…
– В сознание, – поправил Учитель.
– …в сознание лезут. А есть такие, которые добывать надо, завоевывать. И они словно бы настоящие и ценные!