– Хавьер, не хочешь зайти в дом? Смотри, входная дверь открыта. Наверное, там можно отыскать что-то необычное.

Хави указал на что-то у моих ног.

– Оля, змеи не кажутся тебе забавными?

– Ой, кажется, я передумала заходить… Пошли скорей отсюда.

Заснула я с мыслью о том, что в следующие три дня мы должны пересечь пустыню Монегрос. Днем воздух прогревается до +40, а вечер не приносит спасительной прохлады. Но зато после – винная провинция Ла Риоха и долгожданное одиночество.

Лечебная сила Латинской Америки

– Хави, кажется, мы пропустили указатель. Я уже давно не видела желтой стрелки, – неуверенно произнесла я, пробираясь через высокие заросли лебеды.

Оглядываясь по сторонам, Хавьер предложил вернуться к последнему указателю.

Но там мы увидели, что все было верно, мы шли по Пути. Тогда почему через двадцать метров стрелка указывает в бетонную стену посреди огромной грязной лужи? Решили посмотреть, что за стеной, но очень скоро ноги начали проваливаться в землю. Хави решил поискать другой путь и пошел на трехметровую гору над стеной. Карта в телефоне уверяла, что через гору ведет тропа в соседскую деревню. Во мне же проснулся внутренний осел, и захотелось убедиться, что стена и лужа к Сантьяго-де-Компостела точно не ведут. Так мы разошлись. Но вскоре, несмотря на то что я различала еле видимую дорожку, я начала нервничать. Одна девушка недалеко от автотрассы в зарослях лебеды и рядом с каким-то лесом казались мне идеальными декорациями к жуткому триллеру, нежели к роуд-муви.

– Алло, ты где? – набрала я Хавьеру.

– Если честно, Оля, уже даже не знаю. Здесь проходит какая-то тропа, но она больше похожа на путь для коров и коз. Не знаю, то ли вернуться, то ли вперед идти. Ты как?

– Я все еще внизу, в каком-то болоте и около шумных фур.

– Сейчас приду за тобой, и пойдем вместе. Подожди меня.

Вернувшись немного назад, я села у тропы ждать. Уже было около десяти часов утра, а мы еще и десяти километров не прошли! «В какой же солнцепек мы попадем», – вертелось в голове.

Но Хавьер не появился ни через десять, ни через двадцать минут. И не отвечал на звонки. Через полчаса он все-таки поднял трубку:

– Где тебя носит? – одновременно со злостью и облегчением крикнула я в телефон.

– Я скатился с горы, поэтому пришлось вернуться. Слушай, чтобы не терять время, давай встретимся в первой деревне, хорошо?

Не сказав ни слова, я закончила разговор и с яростью пошла вперед. Какого черта он не вернулся за мной и бросил одну в какой-то заднице мира! Да еще к тому же в грязной заднице!

За злостью скрывался страх. Но если страх сковывает, парализует, то злость и ярость дают мощный заряд энергии. Поэтому я почти бежала по дороге, чтобы дать выход эмоциям. Чуть ли не бегом переступила порог первой кофейни в деревне Пенельба, за которой остался тот неприятный участок.

За барной стойкой уже сидел Хавьер и заметно нервничал. Перед ним стояли два стаканчика с кофе и две порции поджаренного хлеба с томатами. Не дав ему и рта открыть, я почти выплюнула слова, вертящиеся на языке:

– Что происходит?! С того самого дня во Фраге мы не разговариваем! Ты отвечаешь так, словно я должна чувствовать за что-то вину! Но нет, я ни в чем не виновата! Все случилось так, как случилось.

Он будто пытался загипнотизировать кофе и молчал.

Я села рядом, оставив у стойки рюкзак, и, не спрашивая, отпила из одного стаканчика.

– Мы не сможем так долго идти! Мы же не попутчики в утреннем вагоне метро, Хави.

Со стороны, наверное, я была похожа на разъяренного испанского быка, только не хватало клубов воздуха из ноздрей.