Обед принесли минута в минуту через час после того, как Сели об этом сказала. Это была пряная румяная котлета и варёные макароны с лежащей рядом добавкой из дроблёных орехов.

– У меня аллергия на орехи, – поджала губы Айла, отодвигая фундук в сторону.

– Как так? – удивилась принёсшая поднос повариха и оглянулась на не имевшего ни малейшего понятия о таких подробностях солдатика, который сопровождал её по этажам. – Почему этого не было написано в личном деле?

– Я писала об этом в анкете. – Айла пожала плечами.

– Вы покрываетесь сыпью?

– Начинаю задыхаться, – уточнила Айла. – Брат однажды купил у спекулянтов целый пакет фундука и грецкого ореха, я чуть не задохнулась, когда попробовала пару штук.

– Вот беда. Скажу Джойс, чтобы она перепроверила ваше дело. Она иногда забывает, что перенесла из анкеты, а что – нет.

Айла уже давно не ела ничего вкуснее этой простой пищи. Мясо для её семьи было дорогим удовольствием, но Кай иногда покупал его, если хватало баллов на карте, а иногда не покупал, предпочитая побаловать сестру яблоками, если, конечно, ему не приходилось выбирать между этими яблоками и куском хлеба. Вспомнив о брате, она взяла фотографию с тумбочки, и ей снова стало грустно. Не считая ночей, проведённых в больнице, эта ночь будет первой без него. Дома Кай часто оставался ночевать рядом с сестрой, когда после очередного приступа панической атаки она не могла уснуть, она и сейчас чувствовала, что близка к новому приступу, только вот рядом уже не было того, кто бы обнял и защитил.

Айла сделала телевизор громче, будто он мог заглушить её страхи.

На следующий день она отправилась на запланированную прогулку. Экскурсионные этажи Пирамиды напоминали лабиринт, и чтобы не запутаться при переходе с яруса на ярус, Айле постоянно приходилось сверяться с картой в планшете, а гид в наушниках то и дело запинался, стоило ей на шаг изменить маршрут, и подвисал, корректируя данные. Она проходила этаж за этажом, исследуя бетонные и стеклянные ярусы с любопытством школьницы, заглядывая за все углы и суя нос во все позволенные ей для посещения кабинеты.

Пользоваться лифтами её пропуск ей права не давал, а потому приходилось спускаться и подниматься по лестницам, буквально на каждом шагу прикладывая карточку к сканерам и подтверждая своё право на присутствие на этаже. Всюду стояли стеклянные стенды и табло с указателями, где она находится в данный момент и что её ждёт за углом. Что-либо спрашивать у персонала, которым полнились коридоры, было бесполезно, работники Пирамиды были слишком заняты своими бланками и графиками и чаще проходили мимо, иногда удостаивая Айлу молчаливым жестом.

На семнадцатом этаже ей посчастливилось попасть в музей Пирамиды, где помимо больших распечатанных фотографий на растяжках, запечатлевших основные моменты жизни «Мэссив Генетик», находилась экспозиция старого оружия, которое было в ходу у армии во время войны с Эвдоном. Автоматы, гранаты, световые и дымовые шашки, установки, способные стрелять по тысяче зарядов в минуту, шокеры, пистолеты, патроны, самонаводящиеся пули, гильзы, – невидимый гид утверждал, что это оружие всё ещё находилось в рабочем состоянии.

Между стендом с пробитыми касками и противопехотными минами на стекле двигалась динамическая картинка – только что получивший звание генерала Роланд Адлер машет толпе на параде в честь победы. Высокий, красивый, весь в орденах. Что-то защемило в груди. Он будто был жив ещё только вчера. Невзрачный Амон Бранд стоял позади и сверкал на солнце золотым щеглом на берете.

Внутри стеклянной колбы, что подпирала потолок в самом дальнем углу музея, находилась единственная оставшаяся после войны винтовка «Сердце Чарны».