– Есть немного. Я бы хотела большего для своего первого выступления здесь, – неуверенно проговорила я. Все, кто тоже попал в неудачные позиции, согласно закивали. Продюсер нахмурился.

– Вы, ребята, не много ли требуете? Считаете себя умнее всех? – в комнате повисла тишина, а мужчина продолжил, оглядывая недовольных суровым взглядом. – Вы прошли отбор и получили шанс: эфирное время в прайм-тайм; опытные наставники и мировые хиты перед вами на блюдечке. На вашем месте я бы радовался любому раскладу. Вы уже счастливчики, круче тысяч тех, кто мечтал оказаться здесь. И тебе, Мария, – Малиновский наклонился вперед и посмотрел мне прямо в глаза, – нужно еще доказать своё право занимать место в шоу. Если ты не знаешь, я за тебя не голосовал и до сих пор считаю, что другие кандидаты на кастинге были сильнее. Тебя взяли, потому что вроде как перспективный автор и исполнитель, но я пока не увидел никакой перспективы. – Сказав это, Влад отвернулся и начал разговаривать с преподавателем по вокалу, обсуждая расписание занятий.

Почва ушла из под ног. Видно, слухи не врут, и я только что оказалась в немилости, потому что пошла против его девушки. Я привычно вонзила ногти в ладонь и глубоко вдохнула. Кажется, только что понятие “претенденты на вылет” стало ближе как никогда. Неожиданно Даниэль погладил меня по плечу и, поймав взгляд, подмигнул.

– Не отчаивайся! Ты же сильная, и это всего лишь первое выступление. Зажги так, чтобы трое потерялись на фоне.

– Постараюсь, – я смотрела в его карие глаза, стараясь забыть обо всем на свете и взбодриться.

Зажечь так, чтобы остальные померкли. Сказать легче, чем сделать! Четвёрка собралась как на подбор: трое “залётных” девушек без связей в шоубизе и отбитый рэпер, для которого протест был, кажется, смыслом жизни. Каждый видел номер по-своему, каждый хотел забрать больше слов, показать больше своих фишек и оттяпать максимум внимания. Через час в репетиционной комнате мы рассорились в хлам и сидели по разным углам, периодически выкрикивая “Заткнись уже!”, “Это полное г!” и “Нам конец на голосовании!”

Преподаватель по вокалу Зоя застала именно такую картину и, предприняв несколько попыток разложить песню на голоса, сказала покинуть комнату и до следующего дня прийти к миру и пониманию, иначе нам грозит провал. Ка-тас-тро-фа!

Каждую песню на проекте участники заучивали для живого выступления на отчетном концерте и еще записывали на студии, так можно было самые успешные запустить на радио, не дожидаясь конца шоу. Из-за этих условий у нас было всего пять дней, чтобы успеть отрепетировать, записать песню и поставить номер с хореографом. А на шестой уже надо было прогонять на сцене готовый материал. Но самое страшное, что всё это обязательно надо втиснуть в такое же плотное расписание остальных участников. И пока большинство уже учили слова, мы вчетвером просто сидели в гостиной и дулись друг на друга. Разговаривать было не о чем, я не знала, как подступиться к задаче и объединиться с такими разными исполнителями. Но, вспоминая тяжелый взгляд продюсера и несправедливые слова, в груди разгорался огонь, поглощающий всё, кроме желания доказать, что я лучшая и могу справиться с любой задачей. У меня не было глобальной цели попасть на лейбл к Малиновскому и стать его новой звездой, но я хотела услышать именно от него, что достойна быть на проекте и что он доволен моей работой.

Надо было остудить мозги, поэтому я просто пошла в душ, смыть с себя негатив и немного подумать. Но, только я собралась закрыть дверь, как в ванную вбежала Яна.