– Я баклуши не бью, – с достоинством парировал Семен, терпеливо выслушав жалобы брата. – Я коплю впечатления. У меня творческий процесс, который выходит за рамки временных категорий. То есть он у меня постоянный.

– Ну, загнул! – с уважением взглянул на него брат. – Творческий процесс… Ладно, давай скоренько, чего надо?

– Только не ругайся, – предупредил Александра младший брат. И приступил к главному: – У меня тут героиня приболела, да так серьезно, что я в полной растерянности. Представляешь, у нее рак груди!

– Тьфу на тебя! За что ты ее так? Знаешь, дорогой, ты эти штучки брось. С онкологией не шутят. Мы тут люди суеверные, так что выбери что-нибудь попроще. Пускай лучше у нее будет гнойный аппендицит. Это хоть и серьезно, но операбельно.

– Да нет, ты не понял, она от переживаний заболела. Несчастная любовь и все такое. От переживаний аппендицит не беспокоит.

– Ну, хорошо, может, тут ты и прав. Действительно, есть такое мнение, что, допустим, онкологические заболевания возникают и на нервной почве, – сразу сел на своего конька Александр. – Правда, это всего лишь мнение, статистическими данными оно не подтверждено.

Семен, воодушевленный поддержкой врача, продолжил:

– Она в маленьком городке живет, где все на виду друг у друга. К врачу обращаться боится – все сразу узнают, сплетничать начнут. Ее и так осуждают, что столько лет влюблена и верна одному мужику, а он на нее ноль внимания. – Семен рассказывал о своей героине, как о живом человеке – с сочувствием и беспокойством. – Ну, так по сюжету надо. Ты мне не можешь дать чью-нибудь историю болезни: с анамнезом, лечением и прочей медицинской дребеденью? Я же должен досконально владеть темой, чтобы соблюсти достоверность.

– Семка, ты соображаешь, что говоришь? Хоть ты у нас и писатель, твоя журналистская бесцеремонность так и прет из тебя. Это ж надо – историю болезни просить! Между прочим, это категорически запрещено. Я не хочу неприятностей на свою голову. Даже и не думай… Все, ни секунды больше не могу тебе посвятить. Срочно убегаю. А ты пока посиди, придумай что-нибудь попроще для своей болезной. Ну, лишай или пяточную шпору, на худой конец. А я вернусь, и создадим полную клиническую картину ее хворобы.

– Она молодая и красивая, – хмуро заметил Семен. – И ноги у нее длинные и стройные. Какой лишай? Или, тем более, пяточная шпора? У нее походка легкая и изящная. Богиня…

– Тогда советую бородавку. Пускай она пойдет провериться к доктору. Ее якобы мучает – обычная это бородавка или первый звоночек? Опасается – злокачественная опухоль. Тут тебе и онкологическая тема, раз ты ею так дорожишь, хотя, по-моему, зря. И если твоя богиня такая красивая, пускай у нее эта бородавка на стопе растет. Чтобы никто не видел. Только не засандаль ее на пальчики ног. Некоторые мужчины очень даже любят пальчики ног целовать у любимых, – сказал он со знанием дела. – А тут бородавка… – передернуло его от неэстетического образа, самим же им на ходу придуманного. – Ладно, бегу…

– А куда ты? – наконец поинтересовался Семен, устыдившись своего эгоистического интереса, который привел его нынче к брату. Желания показать новую машину и повидать братца были всего лишь отмазкой, чтобы оправдать себя в своих глазах. На самом деле он приехал с вполне определенной целью – просить помощи у брата как у личного консультанта по медицинской части.

– У меня по вторникам, между прочим, операционные дни. Мог бы и запомнить за эти годы. А еще брат называется, – укоризненно взглянул на него Александр. – И мне еще надо в мою, как ты говоришь, пещеру заглянуть, кое-что взять…