Один выбор наряда не мог этого изменить, кто бы его ни отправил.

Лучшие подруги Бетти вышли из главного дома вслед за ней. Это не был дом в обычном смысле этого слова, потому что там никто не жил. Зейде купил его в двадцатые годы, тогда в нем располагался отель. Высотой в два этажа, дом был обшит белым деревянным сайдингом, у него была зеленая скатная крыша и ставни в тон. На каждом окне красовался наружный ящик для цветов, где пышно цвели бальзамин и жимолость, как только миновала угроза ночных заморозков. Веранда вела к огромной входной двери с медным молотком, которым никто не пользовался. Внутри гостей встречал вестибюль, слева располагалась просторная столовая с люстрами из хрусталя, парчовыми обоями и окнами, выходящими на пляж и территорию курорта. По правую сторону находились зал для вечерних приемов и небольшие комнаты для занятий и игр. В задней части дома своей жизнью жила кухня, там постоянно что-то шипело и гудело по восемнадцать часов в сутки, наполняя воздух аппетитными ароматами. В когда-то роскошных номерах наверху раньше размещались гости, но теперь эти комнаты использовались для хранения вещей.

Джорджия и Дорис спустились по выкрашенным зеленой краской ступенькам, подбежали к Бетти и встали рядом с ней, как часовые.

– Твоя бабушка попросила нас убедиться, что в столовой все накрыто, – сказала Джорджия. – Поскольку ты опоздала. И я вижу, почему.

– Я не опоздала, – ответила Бетти. – Мне нужно было подготовиться. – Она повернулась к Джорджии. – Зейде сказал, что нанял несколько новых будущих старшекурсников. Я просто не могла надеть тот же наряд, который носила в средней школе.

– Боже упаси! – засмеялась Дорис. На ней была блузка из лёгкой рубашечной ткани в полоску, которую Бетти видела сотни раз. Впрочем, это не имело значения. У Дорис не было никаких планов на лето, кроме хорошего загара.

– Ты уже выглядишь как модный писатель, Бетти! – сказала Дорис.

– Редактор моды, – поправила ее Бетти.

– Держите, мисс Редактор. – Дорис протянула Бетти бумажную табличку с именем и булавку. Бетти прикрепила ее на груди с левой стороны, как и другие девочки. По крайней мере, ещё на одно лето ее сердце принадлежало Саут-Хейвену.

– Это лето будет потрясающим, – заявила Бетти.

Джорджия рассмеялась.

– Ты говоришь это каждый год. И работа здесь из года в год почти одна и та же.

Дорис подняла руки над головой, изображая прыжки «ноги вместе, ноги врозь».

– И раз, и два…

– В этом году все будет по-другому, – заявила Бетти.

– С чего бы? – спросила Дорис. Она казалась младшей сестрой, которой не было ни у Бетти, ни у Джорджии, хотя она была их ровесницей. Дорис, ростом четыре фута одиннадцать дюймов, была жизнерадостной и немного наивной девочкой, которая во всем видела светлую сторону. Она дружила со всеми, и все ей действительно нравились. Бетти находила Дорис милой, но утомительной с ее романтическими представлениями о прекрасных принцах и счастье до гробовой доски. Бетти нравились мальчики – действительно нравились, – но она смотрела на вещи немного более практично.

– Помешанная на мальчиках Бетти ищет свою летнюю любовь. – Джорджия произнесла последнее слово с придыханием.

– Я уверена, что тебе будет из кого выбрать, – сказала Дорис.

– Я не ищу любви. Я просто люблю красивых парней. И я хочу повеселиться. – Чего на самом деле хотела Бетти, так это отправиться в Нью-Йорк и не выделяться там, как деревенщина.

– Я все равно не понимаю, почему ты думаешь о местных мальчиках, – сказала Дорис. – Ты встретишь парня, когда поедешь в Барнард. Студента Колумбийского университета. Может быть, кого-то, кто учится на врача или стоматолога. Или адвоката.