Сергей Платонович носил коричневый дорожный костюм, ботинки с крагами и английский грибообразный пробковый шлем. Костюм был ладно притален и сидел на широкоплечей фигуре Ключевского безупречно. Осанкой своей Сергей Платонович скорее напоминал человека военного, нежели мирного исследователя и путешественника. Носил длинные усы и бороду, что явно делало его старше своих лет. Светло-серые глаза его смотрели на всякого собеседника с неизменным вежливым вниманием. Впрочем, частенько мелькали в них едва уловимые лукавые смешинки. При знакомстве и последующем общении Мигунин деликатно поинтересовался, не родственник ли уважаемый Сергей Платонович известному историку Ключевскому?

– Весьма отдаленный, – вежливо отвечал Сергей Платонович.

В ходе плавания на «Валахии» вся компания охотно слушала рассказы Ключевского о его путешествиях и исследованиях в далеких странах. Выяснилось, что интересы Сергея Платоновича весьма разносторонни. К их числу относятся география, геология, в некоторой степени этнография, а также ботаника. В особенности энтомология. Сергей Платонович доверительно сообщил, что в одном из ящиков хранится собранная им на Новой Гвинее коллекция бабочек.

– Кое-какие экспонаты представляют несомненный научный интерес, – скромно отметил Ключевский как-то за ужином.

Мигунин бросил салфетку на стол:

– Вам непременно надо сделать доклад в Академии наук, – решительно заявил профессор. – Это, конечно, не мой профиль, но я могу поспособствовать…

– Премного благодарен, – с легким поклоном отвечал Сергей Платонович. – Я как раз обдумывал подобный вариант. Буду вам очень признателен. Надо только систематизировать собранную информацию.

– Конечно, разумеется. – Мигунин был чрезвычайно оживлен. – Такое упорство, такое самопожертвование с вашей стороны. Ради фундаментальной науки! Более чем годовая экспедиция в экзотические края…

– А где ж вы еще были? – поинтересовался Хлебников.

– Новая Гвинея, архипелаг Бисмарка, – отвечал Ключевский.

– А севернее? – осведомился ротмистр. – Или западнее?

– К сожалению, не удалось. – Ключевский вытер губы, промокнул усы с бородой и положил салфетку на стол. Посмотрел на Хлебникова. Затем обвел взглядом всех присутствующих:

– Очень хотелось, господа, попасть на Каролинские и Марианские острова, но увы…

– Да, велик наш шарик, – вставил реплику Шишкин.

Веточкин сидел и слушал, открыв рот, с вилкой, на которой уже начал заветриваться подцепленный минут двадцать назад кусок осетрины.

– Диссертация! – решительно заявил Мигунин. – Опубликуете книгу. Вы сделаете себе имя! И это заслуженно, кто ж еще, если не такие, как вы!

– Благодарю вас, господа, – все так же кивал Сергей Платонович. – Мне, право, и неловко об этом.

– Сергей Платонович, а вы кенгуру видели? – выдавил наконец из себя Веточкин.

Выяснилось, что Ключевский видел и кенгуру, проезжая через Австралию, и в Бомбее парохода ждал, и Суэцким каналом плыл, и потом на перекладных вокруг всей Европы до Гамбурга…

А сегодня, когда «Валахия» подходила к Петербургу, Ключевский вдруг как-то резко почувствовал, что очень устал. Ему даже нездоровилось…

Прощались все как старинные товарищи. Кто-то в шутку предложил встретиться следующим летом в Баден-Бадене.

– А что, господа, идея замечательная, – шумел Хлебников, вытягивая физиономию и по-смешному оттопыривая нижнюю губу.

– Ну, если что, Шишкина в Петербурге всегда найдете, – пожимал руки Матвей Игнатьич. – И не только в Петербурге. Если уж станет Шишкина не найти…

Всем стало совершено очевидно, что если станет не найти Шишкина, то наступит конец света. Это как минимум.