– То, что я решил, я решил сам. Отец здесь не при чем. Мне лишь нужно немного отвлечься и подумать.

– Может что-то в этом и есть, – дядька задумчиво всмотрелся в окно. – Но не забывай, ничто не сделает тебя абсолютно счастливым, потому что даже самая сильная эйфория однажды сходит на нет.

– Сюрреализм какой-то. Ты и этот разговор. Неужели я схожу с ума?

– Кто знает, кто знает. Вот только в одном я убежден, музыка может оправдать многие безумства.

– Мне не хватало твоей поддержки. Все это время я боролся в одиночку, – я тяжко опустился на стул, стоявший рядом.

– И дальше придется Кир. Слишком я задержался у тебя. Мне пора. Они ждать не будут, – голос Медведя вдруг потяжелел. Он отошел от оконной рамы и весь напрягся. Я подскочил к дядьке, и, заглядывая ему через плечо ужаснулся, ощутив въедливый холодок по спине, вызванный жуткими образами, маячившими в кромешной темноте окна. Чернее чем сама ночь, за стеклом двигались две фигуры, в мрачных потертых хламидах, с надвинутыми на лица огромными капюшонами.

– Кто они? – произнес я так тихо, что подумал, дядька не расслышал моих слов, но он ответил:

– Это те, кого ничто не волнует в жизни, кроме нее самой.

***

Громкий хлопок падающей книги на пол резко разбудил меня. Я подскочил со стула, на котором заснул. Мгновение ли длилось мое забытье, долгие минуты ли, я никак не мог понять. В голове стоял странный гул, но не от спиртного. На прилавке я заметил пустую бутылку из-под виски, однако не чувствовал в себе горячительного безрассудства от ее содержимого. И я полагал, что дальше одного глотка дело не зашло.

Толи сон приключился со мной, толи реальность, обернувшаяся видением? Больно все правдиво выглядело, и оттого будоражило не на шутку.

Я потер веки пальцами, пытаясь отогнать дурман, но странное ощущение даже и не думало никуда пропадать. Был ли тот разговор на самом деле? Я в этом не сомневался. Дядьки нет со мной вот уже десять лет, и он не мог предстать передо мной воплоти, но отчего же он не способен был возникнуть в моей голове, став моим же собственным отражением? Эта мысль слегка успокоила, и вместе с тем весьма сильно напугала. Медведь всегда умел эффектно появиться, и лишь покинул этот свет он слишком банально.

Колокольчик на входной двери пронзительно запел. Я обернулся на звук и удивленно выдохнул. Уж кого я точно не ожидал увидеть в своем магазине, так это долговязого нескладного подростка, которого по иронии судьбы не так давно пытался спасти от собственного брата. Но, да, именно он сейчас осторожно протискивался в небольшую щель, которую сам же опасался увеличить, чтобы не накликать на себя худого.

– Чего ты так поздно здесь забыл? Не видел на двери табличку «Закрыто»? – спросил я раздраженно низким голосом.

Мальчишка встрепенулся от неожиданности, ведь фигуру мою он заметил только после того, как до его ушей докатился неожиданно жесткий бас.

– Я увидел в окне свет, – шапка на мальчишке предательски задрожала, а дальнейшую попытку появиться на пороге книжного целиком, а не на половину, он мгновенно пресек.

– Так и будешь торчать в дверях? – все так же сурово бросил я. – Может, уже зайдешь?

Подросток осторожно ступил на мою территорию, но продвигаться вглубь, не спешил.

Я не ждал больше ночных гостей, и появление мальчишки меня удивило, не так сильно, конечно, как Медведя, но эта встреча хотя бы была настоящей и отвлекала от внутреннего смятения, однако явно не предвещала ничего хорошего.

– Так чего ты пришел сюда? Магазин уже давно закрыт.

– Днем в книжном было слишком много людей, и я не решался зайти. Вернулся только сейчас, надеясь, что застану тебя здесь. Брат прислал меня, кое-что передать, – мальчишка снял шапку, и смело шагнул вперед. – Он приглашает тебя в клуб завтра вечером. Познакомиться и посмотреть бой.