– Ах, ты!.. – Нина рванулась к Веронике.

– Не смей! – прикрикнул Семён. – Идём домой, я сказал, иначе пожалеешь!

– Нина, и возьми эти конфеты. Думаю, тебе они пригодятся больше, – усмехнулась Ника. – Может, речи твои слаще станут…

Семён хмуро взглянул на Нику и, опустив руку жены, пошёл к машине. Он не знал, как вести себя в такой ситуации. Ему было неловко перед Никой, но Семён слишком хорошо знал свою жену: если бы он вёл себя резко, то Нина шумела б ещё громче. Жена, увидев, что муж уходит, довольная улыбнулась:

– Деточка, когда будешь пить одна свой кофе, они тебе пригодятся ещё больше, – хмыкнула Нина, отодвигая предложенные ей конфеты, и последовала за мужем. Уже у машины, заметив, что кое-кто из односельчан продолжает смотреть на них, возмутилась: – Кино в клуб идите смотреть, а здесь – жизнь!

– Философ! – усмехнулась тётя Люба, сидевшая на скамейке возле своей калитки. – Говорила же, зачем шуметь? Думаешь, лучше будет?.. Нет, не будет…

– Любовь Арсеньевна, не надо судить по себе, – резко ответила Нина и села в машину.

Вероника вошла в пустой дом. Тишина стояла такая, что было слышно, как тикали часы. Только сейчас она почувствовала, как ей всё вдруг надоело: на неё, словно тяжелым камнем, навалилась усталость. Ника небрежно кинула коробку конфет на стол и прошла в свою спальню. С трудом, но ей удалось уснуть. В семь часов в дверь постучали. «Кто там в такую рань?» – подумала Ника, заставляя себя встать. На крыльце стоял Семён. Женщина удивлённо спросила:

– Что ты здесь делаешь?!

– Я… Ты… – Семён был явно смущён и не знал, с чего начать.

– Я, ты, он, она! Вместе – дружная семья! – усмехнулась Ника. – Зачем пришёл?

– Мы же договорились, что свожу тебя в район. Ты хотела замок купить…

– А я и забыла! Действительно, надо обязательно съездить с тобой за замком. Может, хоть после этого твоя жена будет считать меня путёвой?

– Вероника, ты не обижайся… Не смогу я из семьи уйти…

– А разве я тебя об этом прошу?! – удивилась Ника.

– Нет, но… – смутился Семён и замолчал.

– Ладно, съезжу с тобой в район, но на большее ты не рассчитывай, – грустно пошутила Ника.

И вот теперь они ехали вместе после вчерашнего скандала. Нина едва сдерживала себя, чтобы не сказать что-нибудь гадкое Веронике. А Ника, чувствуя, как в жене Семёна продолжает всё кипеть, уже потешалась над ней. «Господи, неужели она думает, что Семён мне нужен?» – устало думала Ника. Когда они в полной тишине подъехали к Сосновке, Нина вдруг сказала:

– Надеюсь, до дома пешком дойдёшь? А то соседи скажут, мол, что-то зачастили к Кирсановой Самойловы.

– Ты права, не будем тревожить людей: пусть живут спокойно, – хмыкнула Ника, выходя из машины. – До свидания, Семён Андреевич! Извините, но на волейбольную секцию я больше не буду ходить. У меня теперь другие интересы.

Семён растерянно посмотрел на Веронику, а Нина возмутилась:

– Вот наглая! Поехали! Чего уставился-то?! – прикрикнула она на мужа. – Это у вас выходной, а мне ещё на работу идти!

Семён неприязненно взглянул на жену, но ничего не стал говорить: он молча сорвал с места машину. Ника улыбнулась: «Уже хоть какой-то поступок!» Она решила больше «не дразнить гусей», как она мысленно называла замужних женщин, и твёрдо сказала себе больше не смотреть в сторону женатых мужчин.

После разрыва с Семёном Вероника пребывала в приподнятом настроении: «Как здорово, когда не надо вздрагивать от стука в дверь и прятаться ото всех! – думала она. – Какая же была дурочкой, когда считала себя свободной в то время, как в течение года сидела в клетке…» Ника решила отдохнуть от личных дел и на радость директору школы с горячим энтузиазмом погрузилась в общественные дела. «Молодец! – заговорщицки шептала Ирина Викторовна Нике, когда они остались в учительской наедине. – А то меня заупрекали, что ты стала пассивной, дерзкой…» Ника усмехнулась, вспомнив, как её коллеги, основную часть которых составляли женщины, ревностно поглядывали на Нику. И всякий раз старались её как-нибудь «зацепить», чтоб ей жизнь не казалась раем.